очень метко врезала по рукоятке, которую Витя крепко держал двумя, как и положено, руками…
В Калуге врачи и не такое видели, так что пальцы какими-то пластиковыми фигнюхами зафиксировали и пообещали, что через месяц все срастется. Но Вите срочно нужно было подготовить для техникума методичку по своему курсу, а стучать по клавишам он внезапно оказался неспособен. Ну Светка меня постучать и позвала…
Как я и ожидал, у Витьки даже черновиков не было. Он вообще преподавать умел и любил, но бюрократию ненавидел, так что эту методичку он мне прямо "из головы" и диктовал. Потом надиктованное читал, ругался, рассказывал, что в написанном не так (ну, чтобы я не чувствовал себя идиотом, выполняющим ненужную работу, наверное) — и диктовал снова. Но я не расстраивался, ведь рассказывал-то он все очень интересно. И очень понятно, как он всегда это делал.
Когда мы остались вдвоем со Светкой и он предложил помочь, год я в школу не ходил. Потому что переехал как раз к нему в Калугу, а Светка осталась в Москве учиться. Витя и тогда был слегка не от мира сего, и он просто забыл записать меня в школу. Забыл, потом решил, что "в этом году уже поздно" — и учил меня сам. В результате школу я закончил в пятнадцать: после "вступительного экзамена" я — в девять лет — был зачислен сразу в шестой класс. Потому что про седьмой директриса даже слушать не захотела…
Правда, пользы большой школа мне в результате нанести не смогла: за время учебы в шестом я учиться почти разучился. Поэтому в институт пошел "который попроще и подешевле" — в железнодорожный. Три курса уже закончил — зато снова "научился учиться": появился шанс перевестись на "бюджет", но для этого нужно было стать отличником. Витя, конечно, сильно помог — поэтому я не просто с благодарностью, но и с радостью десять дней стучал по кнопкам.
А когда достучался, Витя попросил меня "заодно" привезти из Тулы заказанный им у какого-то тамошнего мастера эсток. Ну, для Витьки я бы хоть танковую пушку согласился привезти, но эсток-то — тот еще дрын, в автобусе везти — могут возникнуть ненужные вопросы у правоохранительных. Однако права у меня уже есть, да и восемнадцать две недели как стукнуло. Так что поехал я на Светкином Пассате. То есть сначала поехала сама Светка, в деревню прилично южнее Козельска, где "летовали" у бабушки с дедушкой ее дети — а вот в Тулу я поехал уже один.
Из Калуги мы выехали еще затемно, так что позавтракать получилось уже в деревне — а так как «время поджимало», я лишь кое-чего покидал в рот и, загребя из стоящей на веранде банки горсть тыквенных семечек (Витькина мать их для внуков держала, искренне считая что эти семечки от глистов помогают — ну а мне они помогут время скоротать если тульский мужик задержится), сел за руль и помчал.
Не очень даже и помчал: кузнец в Туле меня ждал через четыре часа (я позвонил ему, уточнил), навигатор показал, что ехать максимум два с половиной. Правда, по дороге я увидел стоящий как-то боком автобус. Остановился — подумал, случилось что. Случилось, но нестрашное: автобус сломался. И возле него стоял народ, громко ругаясь на водилу — на что водила, используя все богатство русской речи, объяснял, что другого автобуса у него все равно нет, а всего через три часа пойдет другой, к тому же от остановки он проехал меньше километра и все успеют до нее вернуться. Раз уж остановился, я слопал положенный Светкой бутер, народ тем временем почапал к остановке, а одна бабулька, взвалив на спину немаленький рюкзак и взяв за руку мелкую девчонку, пошла вперед. Девчонка правда упрашивала ее поймать машину, но бабулька сказала, что денег нет, так что ножками-ножками…
Ну, мне тоже туда же ехать, я остановился и предложил подвезти: все равно по пути. Насчет денег я сказал, что машине все равно, сколько внутри народу. И переложил свой немудреный багаж на переднее сиденье, чтобы им было удобно сидеть рядом. Когда они сели, поинтересовался, куда они направляются.
— Нам до Свинюшек — ответила девочка.
— Надо же, никогда не слышал — удивился я названию.
— И не услышишь, коль не местный — засмеялась бабулька. — Там поворот, я скажу где, там нас и высадишь, а четыре километра мы быстро дойдем.
— А дорога там есть?
— По ней и пойдем.
— Так уж лучше поедем. Пять минут потеряю, зато увижу, что это за Свинюшки такие…
Ехали мы минут пятнадцать, и за это время я успел узнать про эти "Свинюшки" буквально все, причем начиная с основания деревни. У крестьян — а деревню так местные прозвали, невзирая на официальное название — оказывается, очень меткие прозвища буквально сами образовываются. А деревенька оказалась прикольная, и народ в ней — тоже. Встретивший бабку с внучкой дедок со мной тут же расплатился, причем «натурой», невзирая на некоторое с моей стороны возражение: за рулем все же семечки особо не погрызешь, нужно на дорогу смотреть. Ну да ничего, до Тулы доеду, там мужика ждать как бы не час придется, так что и эти сгрызу.
Правда, когда я вырулил обратно на шоссе, передо мной успела влезть здоровенная автоцистерна-бензовоз с прицепом, которая уж точно никуда не спешила, да и прицеп этот довольно сильно болтало, так что и не обогнать. Ну я и не обгонял…
Правильно делал: минут через пять этот прицеп вообще отвалился и упал в канаву на противоположной стороне дороги. Я, конечно, порадовался, что теперь можно будет и побыстрее ехать, и немедленно педальку притопил. Оказалось, не зря притопил… а может быть, и зря: цистерна рванула когда мне до нее оставалось метров пятьдесят ехать. Хорошо еще, что взрыв в основном был направлен в противоположную от дороги сторону, так что Пассат всего лишь слегка подвинуло к обочине. Почему-то я, вероятно с испугу, вцепился в лежащую на соседнем сиденье сумку, и когда машинка резко подвинулась, мне ее кинуло на колени. Перед рулем, да так, что руль почти заклинило. Хорошо еще, что дорога шла прямо и срочно поворачивать не требовалось…
Плохо было то, что упала эта цистерна под высоковольткой, и по столбу пламени с проводов долбанула нехилая такая молния. Очень нехилая, и как раз когда я мимо этой цистерны проезжал. Ощущения были те еще, мне показалось, что молния эта прямо в машину долбанула — волосы у меня дыбом поднялись
