а если она ещё и нервной окажется, у меня даже слуг нет, кто ей будет прислуживать? Одни вопросы и никаких ответов.
Мои родители погибли в тот ужасный день, когда я потерял свой облик. Я добил тёмного мага, но их спасти не успел. Им и двухсотпятидесяти не было, мама была беременна моим братом, которому не суждено было родиться.
Что толку теперь об этом думать, но мысли всё равно не уходили из моей головы. Лучше чтобы и я с ними погиб, или чтобы вместо них погиб я. Толку с моего существования никакого.
– Сколько нам ещё идти, Рив?
– Пока силы не восстановятся. Или пока на жильё не наткнёмся.
– Как мы так подставились, не пойму?
– Как-как, увлеклись зачисткой, а нас и заманили в топи. Но я тут сидеть не советую, лучше идти, будет хоть какое-то действие. Но сколько же здесь расплодилось нечисти…
– Да уж, настоящее изобилие, – Конрад отвёл очередную ветку дерева и вдруг остановился. – Ты слышишь?
– Что слышу?
– Голос. Женский. Что-то поёт.
– Только не очередная нечисть, нам только сирены и не хватает, ты без сил.
– Давай подкрадёмся и глянем?
– Кон, ты самоубийца?
– Нет, но вдвоём мы с сиреной справимся, если что.
– А кто сказал, что она там одна?
– Риз, надо проверить. Мы за этим сюда и перенеслись.
– Ты такой правильный, когда не надо! Пошли.
Мы медленно и тихо приближались к голосу, который слышал целитель, спустя время и я услышал девичий голос, который напевал какую-то тоскливую песню. Я её слышал, но слов не понимал. Что это за язык такой?
Стал слышен гул костра, приятно потянуло дымком и едой. Я напряжённо сглотнул. Поужинать мы с Коном не отказались бы. И тут я сообразил, что как только девушка увидит меня, можно забыть о спокойствии и ужине. Надо её не напугать. Что она не нечисть, я уже понял, просмотрел ауру, да и огонь твари не любили и боялись. Я махнул Кону рукой, предлагая выйти к лесной певунье ему.
Он шагнул на поляну в круг света.
– Доброй ночи. Разрешите ли погреться у вашего костра?
– Доброй, коль не шутите. Грейтесь. Только что вы делаете в такой глуши посреди ночи?
Девушка не выглядела напуганной или сильно удивлённой. Для молодой особы она вела себя странно.
– Вы тут одна?
– А вы с какой целью интересуетесь? – в этот момент девушка заправила за ухо волосы, которые скрывали от меня её лицо. Нежный овал, волосы цвета красного дерева в свете костра сияли багрянцем, розовые губки, длинные ресницы и серые глаза, отливавшие сталью. Такие яркие. Неужели сильный маг? Но я вижу, что ей мало лет.
– Вы одна в лесу. Это странно.
– Вы тоже один и ничего.
– В том то и дело, что не один, но мой спутник стесняется выйти. Не хочет вас пугать.
Девушка обвела равнодушным взглядом край поляны и сказала в пустоту:
– Можете подходить. В обморок обещаю не падать.
Я решил не отказываться, так как уже стал замерзать. Затаив дыхание, ступил в круг света. Конрад напрягся, приготовившись либо ловить падающее тело, либо ловить убегающую незнакомку.
– Доброй ночи, – тихо промолвил я.
Девушка продолжала неподвижно сидеть на бревне. Она спокойно осмотрела меня с головы до ног и вернулась к лицу, минуту смотрела мне в глаза и вдруг сказала:
– И чего вы там стеснялись в кустах? Отчего я тут должна хлопнуться в обморок? Или вы известный маньяк?
Конрад аж закашлялся от такого предположения. Ещё никто троюродного брата императора не посмел называть маньяком.
– Нет, что вы! Но обычно мой внешний вид вызывает несколько более бурную реакцию у женского населения. Но, возможно, в провинции воспитание лучше.
– Все красавицы Империи пытаются вас соблазнить, и вы от них прячетесь?
– Уже давно не пытаются.
– Всех «отшили»? Молодец! Так держать!
Конрад смотрел на незнакомку, не моргая. Что с ней не так? То, что она их не узнала, было ясно, но в такой глуши неудивительно. Зато то, что девушка вообще ни капли не испугалась двух мужчин в чаще, его настораживало. Может, ведьма? А они так ослабли, что не смогли её определить.
У лорда Найта заурчал живот. Ему стало страшно неудобно впервые за тридцать лет. Незнакомка спокойно посмотрела на мужчину, потом на костёр, на котором жарилось мясо, моргнула и сказала:
– Боже, где мои манеры? Угощайтесь, лорды. Вы, верно, голодны.
Если бы не моё изуродованное лицо, я бы покраснел.
Тем временем девушка встала, сняла мясо с огня и протянула один прутик мне, другой Конраду, а третий забрала себе. На походной скатерти уже лежали хлеб, зелень и овощи.
Устроившись обратно на бревне, она стала аккуратно дуть на мясо. Я смотрел на её спокойные движения и не мог поверить, что её нисколько не испугала моя внешность. Незнакомка будто и не увидела ничего необычного. Тут что, каждый второй урод?
Конрад тоже сидел тихо, задумчиво жуя огурец. Его, похоже, тоже удивила незнакомка.
– Извините нас, юная леди, мы от неожиданности сами растеряли все свои манеры. Меня зовут Риверз Найт, а моего друга – Конрад Кроу.
– Мирибель, можно Мири, – даже интонация ничуть не изменилась. Она говорила спокойно и с каким-то равнодушием, будто ей было абсолютно всё равно, кто мы и что тут делаем.
– Позвольте спросить, а что вы делаете одна в такой глуши? – не выдержал Конрад.
– Живу я тут неподалёку. А конкретно на этой поляне, прячусь от маменьки и её нравоучений.
– Так устали слушать? – удивился Конрад.
– Бесконечно устала, – сказала Мири с какой-то обречённостью.
Она уже
