class="p1">Бай Юй потеряла способность двигаться.
Рядом с Уи-уи стояла огромная темная фигура в зеленом чхане, по пояс освещенная пламенем.
Мужчина поднял ногу и раздавил сапогом горящий собачий череп. Жалобные звуки оборвались. Больше ничего не было слышно, только тлел труп собаки.
Огонь гас.
Темнота сгущалась вокруг Бай Юй и Сян Юя.
Она перевела бессмысленный взгляд с того, что осталось от Уи-уи на лицо мужчины. Последний отблеск пламени вспыхнул на нем и погас. Осталась только чернота, заслонявшая звезды.
Бай Юй, не понимая ничего, отшатнулась. Ее расширенные, полные ужаса, глаза были прикованы к черному лицу Сян Юя. Как будто из этой черноты на нее смотрело первобытное зло, какого она раньше не знала.
Сян Юй молча смотрел, как она пятится от него, как она споткнулась и чуть не упала на пороге.
Он вошел за ней в комнату.
— Бай Юй… — сказал он — и тут он увидел, что подбородок у нее поджался и трясется.
Истерика, как демоническая ци, окутывала ее жалкую фигурку. Он почувствовал запах страха, исходивший от нее. Этот запах хорошо был знаком ему. Его многие боялись.
— Бай Юй…
Она вжималась в стену и не могла остановить дрожь.
Гнев захлестнул Сян Юя.
Он медленно нагнул голову и исподлобья посмотрел на потерявшую рассудок наложницу.
Потом опустил глаза.
Он снял с пояса кинжал с костяной рукояткой и шагнул к ней. В свете догорающей жаровни она видела его расширенные ноздри и сузившиеся от ненависти зрачки. Ее тошнило от запаха гари, которым он был пропитан.
— Возьми, — глухо проговорил он.
Она не понимала, что ей говорят.
Он протягивал ей кинжал, держа его за лезвие.
— Возьми, — повторил он со злобой.
Бай Юй, не понимая, что делает, схватила кинжал трясущимися руками и тут же уронила его.
— Подними, — сказал Сян Юй.
Она начала шарить по полу, как будто незрячая, нашла кинжал и осталась стоять на коленях, стиснув костяную рукоятку и вжимая голову в плечи.
Сяе Юй положил ладонь на сундук, растопырив пальцы, тыльной стороной вверх, и дернул к себе Бай Юй за запястье, так что она чуть не упала и снова не выронила кинжал.
Он приставил лезвие к своей руке и сказал:
— Давай, воткни.
— Нннеее…
У нее дрожали губы.
Тогда он положил свою другую ладонь на ее руки, державшие кинжал, и надавил вниз, так что лезвие медленно прошло между пястных костей и воткнулось в крышку сундука.
Бай Юй в отупении смотрела на разрезанную руку.
Сян Юй с непроницаемым лицом вытащил кинжал, вытер его о рубашку и убрал на место.
— Теперь я должен облить тебя маслом и поджечь, — равнодушно сказал он, поднимаясь с колен.
Больше он на нее не смотрел.
Он повернулся и пошел к выходу. По пальцам стекала кровь и капала на землю.
Бай Юй поняла, что он хотел ей сказать.
Когда собака кусает, какой дурак станет кусать ее в ответ?*[116]
Ей дают пинка и забывают про нее.
Бай Юй вела себя так, как будто он ночью пришел в заброшенный двор и заживо сжег щенка.
Так она подумала в своей убогой женской голове.
Генерал Сян не воюет с собаками и женщинами, они слишком ничтожны в его глазах.
Как и Бай Юй, она тоже ничтожна, все равно что собака. Он хорошо ей это показал.
Бай Юй бессмысленно смотрела, как капли крови падают на пол.
Она подняла глаза и смотрела на массивную спину уходящего мужчины.
Она очнулась, она побежала за ним.
— Господин, — сказала она. — Дай я перевяжу тебе руку…
Она попыталась удержать его за рукав.
— Это ничего, — не оборачиваясь, сказал Сян Юй и ушел.
Бай Юй растерянно остановилась и не знала, что делать дальше.
Она оглядела пустую комнату и открытую дверь, впускавшую холодный воздух с улицы.
С кровати послышались всхлипывания.
Ли Лэ пряталась за занавеской и зажимала себе рот рукой.
Бай Юй поспешила к ней, обняла, и они обе плакали всю ночь, пока хватило сил.
Убитая горем и страхом, один только вопрос не задала себе Бай Юй: кто мог ее настолько ненавидеть, что убил ее Уи-уи?
–
*[116] 被狗咬了一口，难道你还要咬回去 — Если тебя укусила собака, разве ты захочешь укусить ее в ответ? (т. е. не стоит опускаться до выяснения отношений с ничтожествами)
*[117] 籍 Цзи — детское имя Сян Юя
–
ГЛАВА 45. Эта дочка Бай не умеет сидеть в засаде
Они долго оплакивали Уи-уи.
Лицо Бай Юй опухло от слез, она не выходила из своей комнаты. Даже если бы она не была под домашним арестом, она все равно не хотела никуда выходить.
Невозможно было выразить словами, как ей было жалко Уи-уи.
Еще ей было стыдно перед Сян Юем.
Он не был хорошим человеком: он был жесток, мстителен, упрям, коварен, злопамятен и мелочен. Ему было все равно, кого убивать, собаку или человека.
Однако, Бай Юй знала его высокомерный характер. Сян Юй был будущим правителем царства Чу, все Чу смотрело на него снизу вверх. А он смотрел на всех сверху вниз.
Сян Юй мог сварить человека живым в кипятке, но не стал бы опускаться до того, чтобы мстить собаке.
Бай Юй это знала.
Просто она испугалась.
Просто страшная картина, когда Сян Юй в тусклом свете пламени топтал сапогом череп мертвого Уи-Уи, была слишком ужасной. Горе, и смерть, и ночная темнота, и его огромная фигура слились вместе и перевернули все в душе Бай Юй. Она была как безвольный сухой листок во власти страха.
Ее страх оскорбил Сян Юя.
Теперь он действительно не хотел видеть ее.
Наверно, это к лучшему, подумала Бай Юй.
Но над сердцем нависло черное облако.
Той ночью они с Ли Лэ побоялись выйти на улицу, а наутро уже не было и следа от ночного кошмара, слуги все убрали. Они даже не смогли похоронить Уи-уи. Бкз него уютный маленький двор стал пустым и печальным.
Бай Юй три дня не выходила из своей комнаты.
Она даже потеряла интерес к эксперименту с крысой, но Сян Чжуан о нем не забыл, дело было в его руках.
Сян Чжуан установил в указанной подсобной комнате две большие печки и приказал расставить на полу три лакированных ящика с крысами, для надежности результатов. Там, где оказывался Сян Чжуан, всегда надо было ожидать отличной организации и масштабного подхода.
Он каждый день присылал рапорты о состоянии крыс, которые, как и следовало ожидать, сначала были здоровыми, потом потеряли аппетит и
