class="stanza">
Бутылку и стакан – на бочку!
Пьет водку молча, в одиночку.
Лопаты, пилы, топоры,
Кувалды, кирки и ломы.
Очки на лбу. Подслеповато
Глядит. Жена? Была когда-то.
Лопаты, пилы, топоры,
Кувалды, кирки и ломы.
Глядит – и тянутся концами,
Кривыми скалятся зубами
Лопаты, пилы, топоры,
Кувалды, кирки и ломы.
Вдруг инструмента стало вдвое…
Все поскакало вкруговую:
Лопаты, пилы, топоры,
Кувалды, кирки и ломы.
Довольно! Хватит! Надоело.
Лежите смирно. Ждите дела,
Лопаты, пилы, топоры,
Кувалды, кирки и ломы.
Поднялся. Вышел из сарая.
Замок навесил, запирая
Лопаты, пилы, топоры,
Кувалды, кирки и ломы.
Луна. Леса. Громада стройки.
Барак. Старик уснул на койке.
Лопаты… пилы… топоры…
Кувалды… кирки… и ломы…
СОН
Незнакомый, но знакомо
Прикоснулся. И истома —
И испуг – и исступленье —
И сознанье преступленья —
И какое-то учрежденье.
Коридор
Сер.
Кабинеты
Все
Раскрыты.
Вошла в кабинет —
Никого нет.
Паркет.
Ступила за черту —
И полетела в пустоту.
В воздухе изгибается тело.
А-А-А! —
Целовал
Мягкий овал
Живота.
А-А-А!
Гулко в подземном зале.
Спят, сидят, как на вокзале,
Люди.
Сосед спеленутый бинтами.
Лицо в бинтах, как в белой раме,
Знакомо ей до жути.
Глядит внимательный глаз!
ОН.
В ушах металлический звон,
Во рту металлический вкус…
А-А-А!
Полетела.
В воздухе изгибается тело,
Наплывают облака.
Издалека:
А-А-А!
Тишина.
Мрак.
Сердца стук.
Вдруг
Уловила слухом жадным:
Глубоко внизу, в парадном
Гул.
На лестнице крутой
Шаги.
Приближенные темнотой
Шаги
Вырастают, как враги,
Шаги.
Вот сбились, стали неуверенны —
Во тьме отыскивают дверь они.
Дверь отворилась: никого —
Мгла и волокна облаков —
ПУСТОТА-А! —
(Сто дверей в учреждении
И сознанье преступления,
И лицо в бинтах, как в раме,
И полет над облаками.)
А-А!
Проваливается кровать,
Проваливается кровать,
Проваливается кровать,
Проваливается кровать!
ПРЕДПРАЗДНИЧНАЯ НОЧЬ
Льву Кропивницкому
Пахнет пирогами. Тихо.
Прилегла и спит старуха.
Из-за ширмы вышел зять,
Наклонился что-то взять.
Мигом сын вскочил с постели
И стоит в одном белье —
Тело белеет.
Вдруг
Зять схватил утюг.
Хряк! —
Сына сбил с ног.
(Крикнуть порывалась,
Но пресекся голос,
Встал отдельно каждый волос!)
Зять глядит зловеще:
«А ну, теща, отдавай мои вещи!»
Надвигается на тещу —
И не зять, а дворник —
И не дворник, а пожарник.
За окном кричат: Пожар!
Запевает пьяный хор
В багровом отсвете пожара
За столом пируют гости.
Зять сидит на главном месте.
Рядом с ним соседка Вера
Хлопает стаканом водку.
Зять облапил, жмет соседку.
Целовать! Она не хочет,
Вырывается, хохочет.
Зять кричит: «Женюсь, ура!
А законную жену
Из квартиры выгоню
Или в гроб вгоню!»
Галдеж: «Давно пора!»
В комнате все жарче,
Ярче.
С треском лопнуло стекло.
Дымом все заволокло.
Лица,
Глаза, разинутые рты —
Все проваливается…
В солнце половина комнаты.
На столе блюдо —
Пирогов груда.
Сын стоит в одном белье.
Из-за ширмы вышел зять,
Наклонился что-то взять:
– Эх, погодка хороша!
– С праздником вас, мамаша.
НА ШПАЛАХ
Разгружал стальные балки.
Водку пил с обходчицей.
Из-под век видны белки.
Блевать хочется.
Небо сумеречно-ало.
Провода. Их тихий звон.
Щит: ЗАКРОЙ СИФОН
И ПОДДУВАЛО
Указатель: ПРОСТИТУТКИ
Из будки
Вышла женщина,
Стоит к нему обращена.
Ветер сдул подол юбки:
Чулки, белое тело.
– А я тебя ожидала…
Вымя сжал корявой лапой.
Повалил ее на шпалы.
И ощерясь жарко дышит.
СТРЕЛКА МАНОМЕТРА НА ПРЕДЕЛЕ!
Слышит:
Рельсы загудели.
Рванулся. Держит, не пускает.
Старуха
Зубы скалит.
Обессилен весь от страха.
Гул и голос паровоза.
Надвигается угроза,
Катятся колеса,
Катятся колеса,
Катятся колеса,
Сейчас
Сомнут
И раскромсают на куски:
Ноги там, руки тут,
На ось
Намотаны кишки…
Грохот рядом! Кое-как
Вырвался из цепких рук,
Выскользнул из-под колес,
Покатился под откос.
Мимо прогрохотала
Длинная вереница металла.
Бурьян…
Голова гудит, как чугун.
Столб: 4222.
ПОТОП
«Прошу расследовать. Скорее!
Все врачи – евреи,
Сторожа – шпионы,
Действуют сквозь стены
В лоб
Лучами рентгена.
Недаром я почти ослеп.
А в пятницу устроили потоп».
(Из письма)
Распахнулись окна. Ветер
Раздувает простыни,
По волнам несет кровати,
Ударяет их о стены.
Вопли! Стоны!
Все матросы —
Альбатросы,
Стали сами
Парусами —
Сносит их от пристани,
По морю скачут шлюпки,
А в них гребут обрубки.
Маски их раскрашены,
Моськи все расквашены.
– Спасите! —
Кричит Бонапарт.
Бросили ему колоду карт.
А Спаситель
Руци горе воздел
И пошел по суху яко по воде.
