— Хорошо, выбирай, — коротко буркнул сутулый, пододвинув ноут киборгу.
Слегка дрожащие окровавленные пальцы застучали по клавишам. Сперва надо замаскировать адрес того компьютера, с которого поступает запрос. Затем сгенерировать код доступа к Архиву. Надо успеть за минуту — иначе Сеть засечёт запрос и зарегистрирует его. Но Макс научил, как лазать в Архиве.
Киборг слишком хорошо знает, чьё лицо хочет носить теперь. В тот момент, когда три хвоста лазерной плети обезобразили его, он подумал, что теперь наконец-то имеет шанс стать Им. Тем, кого любил более пятнадцати лет, кто всегда был недоступен. Кто даже не подозревал, что какой-то мальчишка влюблён в Него. Если Он так и не оказался в объятиях тайного обожателя, то пусть теперь станет частью его. И навсегда останется с ним.
— Этот, — коротко сказал киборг, быстро сохраняя регистрационную карту с биометриками на жёсткий диск ноута. И вышел из Архива за три секунды до того, как Сеть отреагировала на вторжение.
— Хм. Ну, этот так этот, — пожал плечами сутулый. Затем вынул из дребезжащего холодильника несколько контейнеров.
Из одного извлёк полупрозрачную склизкую сетку, которую аккуратно и ловко распределил на кровавом месиве, когда-то бывшем лицом пациента. Киборг напрягся, едва не дёрнувшись от пронзительной боли.
Хозяин Притона, по совместительству хирург, расторопно залил сплошную рану дезинфицирующим раствором и подсоединил капсулу с нанороботами к специальному порту в ноуте, программируя микроскопических созданий на генерирование мышечных волокон и кожи определённого образца.
— Получишься чуть моложе, чем он был в момент смерти.
— Плевать, — прохрипел киборг, закрывая глаза.
— Ну, поехали, — выдохнул хирург, вынимая капсулу из порта и подключая её несколькими электродами к органической сетке-основе.
Нанороботы принялись за работу. Сочащееся сукровицей мясо стало выравниваться и затягиваться слоями кожи. Согласно заданной траектории построения, мышцы легли чуть иначе, кожа сперва была того оттенка, что задавала программа, но нанороботы согласовали его с оттенком кожи пациента. Границы совершенно не будет заметно. Никаких шрамов и рубцов. Отлично выйдет.
Хирург внимательно контролировал процесс, изредка аккуратно поправляя органическую сетку специальной стеклянной палочкой. Прямо на его глазах проступали черты человека, погибшего несколько лет назад. Будто мертвец возвращался к жизни.
И вот лёгкий писк генератора сообщил, что процесс успешно завершён. Хирург быстро отсоединил датчики, стёр программу нанороботов и погрузил их в анабиоз. Вернулся к пациенту и специальным приспособлением с выстреливающей полой иглой удалил крохотный чип из его мозжечка. Киборг навсегда исчез из поля зрения Сети.
Теперь он лежал, абсолютно неподвижный, не подающий ни единого признака жизни. Так бывает. Слишком много ресурсов тратит организм. А этот бедолага приполз сюда, истекая кровью. Хирург вздохнул и отвернулся.
Вдруг рука киборга резко взметнулась вверх, к горлу нелегала. Блеснули титановые когти, выдвинувшиеся за секунду, и хирург, шатаясь, осел на пол, тщетно пытаясь зажать руками рану.
Киборг сел на операционном столе, осторожно поглаживая новое свежее лицо. Затем переступил подёргивающегося в агонии человека и подошёл к стеллажу с зеркальными створками. На него смотрел мужчина, о котором он грезил едва ли не с детства. Киборг мягко улыбнулся и нежно поцеловал собственное отражение в губы.
Затем вынул из стеллажа несколько баночек с Топливом, спрятал их за пазуху, развернулся и зашагал из операционной, намереваясь уничтожить всех, кого встретит на пути. Они слишком много знают, могут проболтаться. Или, что вероятнее, полицаи просто просканируют их память. Ведь куклы наверняка уже спешат сюда, запеленговав местонахождение пропавшего аэробайка. Но беглеца здесь уже не застанут. И пусть ищут. Теперь нигде больше сканеры не зарегистрируют его старого лица. А новое, принадлежащее мертвецу, не наведёт на него полицаев.
Сеть не делает различий между живыми и мёртвыми.
Глава 1
Раум Мастема прекрасно знал, что киборгам в этот район Нидрэда соваться не следует. Здесь безраздельно хозяйничают химеры. И самое плохое, сплошь молодые, созданные в год восшествия на престол Императора Велиара или чуть раньше. Химера-двухлетка — это хуже, чем обезьяна с гранатомётом. (Каламбур в том, что при создании многих из них использован генетический материал обезьян). Однако юный киборг с видимым безразличием шагал по улице, сжатой серыми коробками полузаброшенных домов с заснеженными крышами, не обращая внимания на изредка доносящееся шипение, улюлюканье и обидные оклики тварей, наблюдавших за ним из разбитых окон и с карнизов.
— Вали отсюда, хрен железный! — подлаивало несколько голосов из чёрных оконных провалов.
— Пошли на хер! — Раум показал средний палец куда-то вверх, не поднимая головы. Ему надо вперёд, и он идёт. Ему нужны деньги.
— Уж не на твой ли, кибер? А не боишься?
Раум не отвечал, хотя молодая кровь так и кипела. В спину полетели мелкие камешки.
— Ну давай, постреляй в нас! — подзадоривали химеры парня, прекрасно зная, что у него нет не то что дикрайзера — с недавних пор запрещённого кибер-оружия, но даже захудалого самопального огнестрела. Свободным киборгам — их унизительно называют бесхозными — запрещено носить любое огнестрельное оружие. Вот правительственным солдатам или наёмникам Мастеров можно иметь даже дикрайзеры!
Когда Император Велиар пришёл к власти, и в стране некоторое время царила неразбериха, Раум бросил Академию, не дотерпев до выпуска каких-то четыре года, и потому не имел права вступать в ряды правительственных кибер-отрядов. Можно было, конечно, податься наёмником, но на четырнадцатилетнего мальчишку смотрели как на пустое место и не воспринимали всерьёз. Очень зря. Сейчас, по прошествии двух лет, Раум уже успел доказать в Колизее, что может расправиться с противником голыми руками. Знали это и молодые химеры, улюлюкающие и обзывающиеся сейчас с безопасного расстояния.
— Ну, кибер, давай, доставай свою пушку!
Раум, остановившись перед массивными железными дверьми Колизея, вдруг резко развернулся и ядовито усмехнулся:
— Зачем? Скоро сами окочуритесь!
Киборг играл с огнём, напоминая химерам, что их изначально создавали с ограниченной продолжительностью жизни. Самые юные из них не переживут его, хотя даже здоровый киборг прекращает существование на сорок шестом году жизни, а зависимый от Топлива, такой, как Раум — и того раньше. Ударенные по больному месту химеры взвились, осыпая дерзкого мальчишку самыми грязными ругательствами, тот лишь победно усмехнулся и рывком открыл дверь.
Колизей представлял собой полуразрушенный и немного перестроенный для нынешних нужд завод на одном из средних уровней города Нидрэда. Несколько зданий были соединены многочисленными мостами и арками, к которым вели пожарные лестницы. Постройки громоздились неправильным многоугольником, окружая обширную забетонированную площадку.
