которые на референдуме выступили за сохранение смертной казни. А народ, как говорится, всегда прав.
Но как исключить следственные, а затем и судебные ошибки, когда осуждаются невиновные?
Увы, однозначного ответа на этот вопрос нет. Точнее есть. Но звучит он нереально в наше время. Читатель, наверное, уже догадался о сути такого ответа. Да, это честное и справедливое, я бы сказал, дотошное предварительное следствие, справедливый, во всем разбирающийся и ни от кого, кроме Закона (с большой буквы), не зависимый суд.
Ответ такого рода нереальный, уже по той причине, что нет в мире честного, справедливого и объективного следствия, как нет во всем разбирающегося, независимого ни от кого, кроме Закона, опять же, объективного суда. Ведь и следователи, и прокуроры, и судьи — люди. А человек может ошибаться по разным причинам. Чаще всего по субъективным. Тем более, что до сих пор процветает «телефонное право», кумовство и погоня за положительными итогами работы, на благо продвижения отдельных должностных лиц по служебной лестнице.
Так к чему же мы пришли? К безысходности?
Нет. Конечно же, нет. И еще раз нет. Есть еще дотошные, честные следователи, Которые работают, как говорится, не для наград. Есть и неподкупные, независимые судьи. По крайней мере, нужно в это верить. Пусть и не сразу, но, правда и справедливость все же должны победить зло. А как же тогда жить, если не верить в это?
Но, опять же, к сожалению, есть факты иного характера. Это когда некоторые следователи делают все, чтобы настоящие виновные не оказались на скамье обвиняемых, не понесли заслуженное ими наказание.
Причин этому множество. Некоторые представители следовательского корпуса — просто не пригодны для такого дела. Бывает же так, что один человек может хорошо, даже отлично что-то строить, но выступать на людях не может и все тут. И здесь также.
Или слабая профессиональная подготовка следователей.
Или боязнь принимать ответственное решение. Причем, следователи бояться не того, что совершат незаконный поступок, а ответственности за свое решение о привлечении кого-либо в качестве обвиняемого. Это, как говорится, другая сторона медали. Прямо скажем неприятная сторона. Такие горе — следователи считают, что лучше не добдеть, чем перебдеть.
*Шутливый афоризм Лучше перебдеть, чем недобдеть, ставший поговоркой. Смысл выражения в том, что лучше приложить к чему-то больше усилий, сделать что-то лучше — лучше, чем не лучше. Юмор выражению придаёт наличие слов перебдеть, недобдеть. Слово бдеть устаревшее, в буквальном смысле означает бдить, бодрствовать, следить, не спать. Но имеются у слова некоторые ассоциации с естественными надобностями человеческого организма. Похожее по звучанию слово бздеть — бояться. Это двусмысленное значение слова «бдеть» частично и делает выражение забавным. Автор афоризма — Козьма Прутков, литературная маска, персонаж, коллективный псевдоним сразу нескольких авторов: Алексей Толстой, братья Алексей, Владимир и Александр Жемчужниковы. Персонаж работал в 50—60-е годы девятнадцатого века. Многие его афоризмы стали крылатыми.
Иными словами в данном случае мы видим очевидных перестраховщиков.
Примером этому, пусть и не идеальным, могут служить события, которые произошли на самом деле в наши дни 21 столетия в одном из городов нашей, пусть и не очень большой по размерам, но прекрасной страны.
И только преданность близких пострадавшего смогла пусть и не полностью, перебороть перестраховочные страсти — мордасти.
Боюсь, что таких примеров может быть не мало. Но я расскажу об одном из них, основываясь на материалах уголовного дела и воспоминаниях очевидцев.
Город, где происходили описываемые события, раскинулся на берегах довольно большой реки. Раньше она даже была судоходной. Теперь лишь отдельные катера, да иногда баржи проплывают по ней и то не везде. Здесь много промышленных предприятий. Эдакий промышленный центр, что влияет на судоходность реки и экологию.
Когда — то в реке было много крупной и вкусной рыбы. Теперь и этого добра не стало. Скорее всего, из-за развития промышленности и химизации сельского хозяйства. А может, по какой другой причине. Кто его знает.
Пусть читатель не подумает, что я брюзга и считаю, что все, что было раньше — хорошо, а сейчас все — плохо. Нет. Просто я констатирую факт. И все. С некоторыми комментариями, которые читатель может принимать или отвергать.
Но вначале расскажем о встрече двух ветеранов. Это имеет прямое отношение к пониманию того, что произошло в нашей истории.
Глава 1. Два ветерана
Тихая уютная двухкомнатная квартира на втором этаже пятиэтажного дома. Таких квартир не только в том городе, о котором пойдет речь, но и вообще на постсоветском пространстве множество. Можно ответственно сказать тысячи и тысячи.
На небольшой кухоньке за столом сидят двое уже не молодых мужчин плотного телосложения. Выглядят они довольно хорошо, для своего возраста, конечно. Только коротко постриженные «под бокс» седые волосы на головах обоих говорят о том, что они уже не первой молодости.
На первый взгляд можно сказать, что это военные в отставке. Но это не военные. Ветераны, но не военные. Хотя оба по 25 лет с гаком носили погоны. Правда, не военные, а милицейские. А они отличаются от погон, которые носят военные. Как и сама служба, конечно.
Оба в свое время после окончания одного и того же высшего учебного заведения МВД пришли в милицию. Оба со временем стали следователями. Потом старшими следователями. А к пенсии доросли до начальников следственных отделений. Один руководил следователями в городском отделе внутренних дел, а другой — в районном. В те времена следственные подразделения еще входили в структуру МВД. Следственный комитет был создан только в 2011 году. Но до этого было еще очень далеко.
Оба знали друг друга уже не первый десяток лет. Дружили семьями. Хотя во время работы руководителями следственных подразделений соревновались друг с другом. Но это не мешало их дружбе в те времена. И тем более они сблизились после выхода в отставку.
По — прежнему встречались. Может даже чаще, чем раньше. Обычно именно в этой кухоньке. Пропустив по рюмашке, а то и по пять, тихо — мирно вели беседы на разные темы. Иногда про политику. Но, не углубляясь в нее. Иногда про цены, за которыми не могли угнаться даже их подполковничьи пенсии.
Но в основном говорили про близкое и наболевшее обоим — про работу следователей. Иногда даже спорили. Мирно, без обид. И, в конце концов, находили, как в свое время говорил неоднократно один из опозоривших себя и разваливший Великий Советский Союз политиков, кстати, которого кое — кто в свое время назвал «Меченым», консенсус.
Странное это было слово,
