class="empty-line"/>
Эми повернула дверную ручку и вошла в помещение. Из угла послышался тихий хрип. Мистер Роджерс был здесь.
Эта картина ужасала. Он давно был мертвецом. Живым мертвецом. Скелетом, обтянутым бледной, местами синеватой прогнившей кожей, едва ли мог пошевелиться. А если бы даже и захотел, то не смог бы и подняться, так как наручниками был пристёгнут к ножке стола.
Подходя ближе, девушка всё больше поддавалась эмоциям, вспоминая единственного человека, который всегда был рад её видеть. Она достала охотничий нож с тёмной резной рукоятью. Прежде Эми не приходилось убивать некогда близких ей людей. Это оказалось труднее, чем она думала. Девушка взяла за шею мистера Роджерса и приставила нож к глазу.
— Сегодня у меня весьма необычная плата за удочку, — прошептала она, сдерживая слёзы.
Спустя секунду в домике наступила тишина. На душе было очень тяжело и тоскливо.
На столе лежал лист, а рядом с ним — подвеска в виде волчьего клыка. Он был около пяти сантиметров в длину. Эми взяла в руки лист, который, очевидно, представлял из себя предсмертную записку.
«Даже не знаю, сколько уже времени прошло, но, надеюсь, что жизнь снова восстановилась на нашей планете. Жаль, я этого уже не увижу. Меня укусил один из заболевших людей. И вот сейчас я уже чувствую, как медленно умираю. Люси, дочка, прости, что я так и не выполнил твою просьбу. Я хотел… но не успел.
Помню, ты любила волков… постоянно рисовала их, просила купить с ними пазлы, кофточки, тетрадки… Даже уговаривала взять волчонка…
Я всё помню.
Особенно сейчас.
Мне жаль, что пришлось покинуть вас. Тогда мне это казалось единственным выходом. Надеюсь, когда-нибудь ты поймёшь меня… И сможешь простить.
Я купил этот амулет из волчьего клыка специально для тебя, чтобы ты знала, что мне никогда не было всё равно на тебя, и обладала такой же отвагой, как бывший носитель этой вещицы… Ты просила меня подарить его…
Я лишь молюсь, что когда-нибудь ты прочтёшь это…»
Эми оторвала взгляд от бумаги, не дочитав до конца. В горле стоял ком, а глаза наполнились слезами, которые девушка стойко сдержала. Она прочувствовала на себе всё, что было на душе у мужчины. Это наталкивало на мысль о том, что вся наша гордость не так уж и важна. Из-за неё можно потерять то, что тебе на самом деле дорого. А боль от осознания величины потери по собственной глупости стала бы невыносимо терзать изнутри.
Если бы только у неё была возможность помочь… Но Роджерс уже мёртв.
Девушка снова обратилась к записке.
«Если кто-то найдёт меня, то, пожалуйста, передайте прощальное письмо и амулет моей дочери. Это крайне важно для меня».
Внизу был написан адрес. Эми находилась от того места примерно в двухстах километрах, и проблема состояла в том, что она двигалась в противоположном направлении.
Девушка повернулась спиной к столу и поясницей прислонилась к краю, раздумывая о том, как же ей поступить. Люси с большей вероятностью была уже мертва. Да и зачем тратить на это время?
Эми повернула голову в сторону окна, которое выходило на озеро. Ральф всё ещё бегал по воде, разглядывая сверкающие капли, которые разлетались в разные стороны. Она задумалась. Если бы с ней что-то случилось, она бы хотела, чтобы кто-то заботился о её друге. А мистер Роджерс лишь хотел, чтобы его дочь получила записку. И это меньшее, что Эми могла бы сделать для него. Она приняла решение.
К полудню на солнце находиться уже было невозможно, поэтому Эми смотала телескопическую удочку, закрепила её на рюкзаке и, захватив с собой улов, который представлял собой всего семь рыб величиной с ладонь, снова направилась в домик.
Разумнее всего было пожарить несколько штук на предстоящий день, а остальное засолить. Такую жару рыба не «переживёт».
Благо у Роджерса была и соль в лавке, поэтому спустя час у Эми уже была замотана в ткань будущая вяленая рыба, а остальную часть она просто выпотрошила.
Найти место для костра не составило труда, так как далеко уходить девушка пока не планировала. Она просто расположилась в тени здания, принесла туда из леса ветки и соорудила конструкцию, подобную мангалу.
Ральф прилёг на песке, предварительно в нём обвалявшись.
«Вот свинтус, а?» — хмыкнула Эми.
Через сорок минут мороки, блаженно прикрыв глаза, Эми наконец приступила к завтраку, который уже был чем-то средним между обедом и ужином. До конца света она и подумать не могла, что будет с таким трепетом относиться к еде. Ведь это такая обыденная вещь, что никто и не задумывался, насколько однажды люди будут голодать по всему миру и пытаться добыть себе пищу. Сколько же людей неспособны это делать?
Эми всегда думала, что самое сложное во время конца света — это защитить себя от опасности. Но нет. Это не самое сложное. Конечно, по улицам какое-то время бродили всякие «отбросы» общества, психопаты, бывшие заключённые и просто люди, жаждущие отмщения. Поначалу их было чуть ли не столько же, сколько заражённых. Они были главной угрозой. Позже стало спокойнее… Если можно так выразиться при условии того, что они умерли… Но появилась новая проблема — голод. Большинство людей погибли только потому, что не смогли приспособиться к новым условиям. Раньше можно было просто выйти из дома, зайти в ближайший магазин и купить всё, что требуется. Но теперь это было невозможно. В первое время все пользовались заброшенными магазинами и не особо заботились о том, что будет дальше. Но когда запасы в этих магазинах закончились или начали портиться, часть населения пала, даже не заразившись. Остальная часть приспособилась… какая-то даже не самым гуманным способом…
На девушку нахлынули воспоминания. Она вспомнила день, когда узнала о произошедшем.
Двенадцать часов лежала на полу со сломанным ребром и вывихнутым коленом, слушая крики за окном и звуки поглощения плоти. Она не знала, что случилось там, снаружи, но понимала, что теперь могла безнаказанно отомстить обидчику. Могла заставить его страдать. И молить о том, чтобы она убила его быстрее. Все эти часы она думала только о расправе. Пока наконец не смогла подняться.
Уж кого-кого, а её конец света не пугал. Напротив — он развязал руки и дал свободу, о которой она так давно мечтала. Даже спустя два года она не скучала по прежней жизни. Из-за этого она себя чувствовала неправильной. Любой нормальный человек бы на её месте хотел вернуться назад и не жить в таких условиях, когда каждый
