ищет губы, чтобы поцеловать.
— Ты холодная, как…
«Мертвая», — думаю я про себя, но герцог, умница воспитанная, произносит:
— Как мрамор.
Поэт!
— Джоан, посуди сама: ну какая из тебя супруга аристократа? Вздор же.
Действительно… Спасительница короля и королевства, по иронии судьбы и этого самого герцога, которого мы с Альфредом волокли полумёртвого по весеннему лесу в укромную пещерку в скалах — приют местных контрабандистов. Ох, и тяжёлый же он был тогда! Я выдала мальчишке-королю укрепляющую настойку — не совсем, к слову сказать, законного содержания — и молилась, чтобы найдёныш с лазурными глазами не потерял сознание, потому как двоих мне было бы не вытащить…
Кого я спасаю? Такие мысли даже в голову не приходили тогда.
Значит, как жена, я… Вздор. Тогда зачем всё?
— Зачем ты пришёл?
В голосе, как и в сердце, зима. Снег засыпает леденеющий труп посреди поля — это я, та, что любила. Покойся с миром, чистое, искреннее дитя, а с той, что восстала из стона собственной невыносимой боли, с ней мы ещё поговорим. Познакомимся. Нам теперь как-никак жить вместе…
— Я пытаюсь объяснить тебе, что…
— Уходи.
— Джоан! Я ведь уйду…
— Я знаю.
В последний момент он придерживает дверь, которой только что собирался хлопнуть изо всех сил. Я смотрю на это одобрительно. Правильно. Аристократы должны держать себя в руках.
Зато я не аристократка. Какая из меня жена? Я не буду сдерживаться. Мне можно. Я разобью всё, до чего дотянутся руки, едва ты уйдёшь.
Уходи… Ну же! Уходи!
…
Я оказалась спасительницей короля случайно. Разве намеренно становятся спасительницами королей? Смешно же. К тому же расстояние от той деревушки, где я жила, до королевского дворца было…
Очень большое. Как от меня тогда до графини Вержи́, в которую я превратилась по воле его величества.
Подумать только, два года прошло! Семьсот дней — целая жизнь.
Тогда тоже была весна. Правда, другая. Южная.
Я выбралась в лес. Впервые после зимы, что была на удивление морозной и снежной. Будто и не побережье тёплого моря, где уже через пару месяцев будет не протолкнуться от приезжих, жаждущих отдохнуть и подправить здоровье на юге королевства.
А сейчас тихо. Тихо, как в ладонях милосердной Спасительницы.
Солнце мелькает сквозь острое кружево сосен, от нестерпимо-чистой лазури высокого неба сердце пускается вскачь! Где-то приветливо рокочет море, я опускаю глаза и замираю над жёлтым пушистым первоцветом, что распустился среди пожухлой листвы в распадке.
— Привет, — шепчу я ему. — Не бойся, малыш, не сорву, — я сегодня не за травами, я — за весной. Почувствовать, что зима прошла, наполниться восторгом пробуждающейся природы.
Истеричный лай псов врывается в мысли. Тревога, словно дергающая зубная боль, пронизывает от макушки до пяток.
Что могло случиться в нашем тишайшем краю?
Выяснять некогда — надо бежать, бежать со всех ног!
Сверху слышится шум: сдавленное проклятье, шуршание скользких, словно маслом облитых сосновых иголок, стоит ступить — и оползнем несёшься вниз.
К моим ногам скатываются двое.
Тот, что помладше, весь в крови.
Пытали? Хотели убить?
Второй — красивый, с обнажённым мечом — и как он только не пришпилил себя, словно бабочку, пока катился вниз с горы?
Младший в сознании. Смотрит на меня лазурными, ни дать ни взять сегодняшнее небо, глазами. Глазами, полными боли и мольбы.
— Помоги, — беззвучно складываются губы.
Второй в отключке — бледный, чеканные черты лица заострились, губы посинели.
Захлёбывающийся злым торжеством хриплый лай псов всё ближе, дрожащими руками стряхиваю заплечную суму — огромный короб на удобных лямках, без которого в лесу делать нечего. Дальше рефлексы, никакой паники.
Спокойные, отточенные движения, точно выверенные, без страха и сомнений — бояться буду потом, если это «потом» случится милостью Спасительницы.
Этим двоим повезло: они наткнулись на меня. Тут без провидения или хотя бы духов лесных обойтись никак не могло, это и младенцу понятно! Я ведь не просто травница, вернее, не только. А что делать? Как ещё собрать денег на Академию магии? Для меня, сироты с южной окраины королевства, немыслимая сумма, тут одной торговлей лекарственных сборов, да ещё и без лицензии никак не обойтись. Чтобы получить лицензию, опять-таки деньги нужны — замкнутый круг…
И что остаётся? Жизнь в бабушкином доме на границе небольшого городка? Книги из библиотеки да девичьи мечты? Сначала девичьи, потом не очень? Не по мне это. Я так жить не буду! Сказано — сделано. «Подними-трава сама себя крутым кипятком не заварит», — так у нас говорят. Потому и ступила на скользкую дорожку помощи контрабандистам, вознося молитвы Спасительнице каждый вечер, чтобы не поймали.
Так что, чем встретить собак, а точнее, чем увести их со следа, у меня было. Свой рецепт, ночами выстраданный, — тут исхитриться надо, правильно рассчитать по звёздам момент сбора болотного уса.
Теперь главное — успеть, и то, если у тех, кто гонится за этими двумя несчастными, людей на подмогу нет. Если есть, пропали мы все трое! Преследователей расставят в метре друг от друга и прочешут лес по квадратам, как делают местные егеря, когда охотятся за крупной бандой.
Выхватив пузырёк, белкой метнулась вверх, к краю распадка.
Успеть, успеть… Только бы успеть!
Спасительница милосердная, защити и укрой…
Пока слова мольбы бились в голове, зубами выхватила пробку и, насыпав сероватый порошок на ладонь, позвала ветер со всей страстью человека, жаждущего жить.
И он услышал! Ласково слизнул с руки порошок и унёсся навстречу преследователям, даря всем троим надежду на спасение.
Вот так я и оказалась спасительницей короля, а заодно и королевства.
Отправилась в лес погожим весенним днём полюбоваться первоцветами, а оно вон как всё обернулось…
Возвращаться теперь некуда: домик мой, как и родной городок, в ожесточённых боях не раз переходивший из рук в руки, не уцелел. Кто из егерей и контрабандистов, поддержавших законного короля, остался в живых? Единицы…
…
Осторожный стук в дверь, словно тот, кто за ней стоит, не хотел пугать резким звуком. Медленно, аккуратно поднимаюсь и иду открывать — только бы не упасть в борьбе с придворным платьем.
— Ваше Величество?
Пытаюсь изобразить реверанс, король стоит близко — успевает поддержать.
— Джо, — с укоризной говорит он. — У тебя есть моё разрешение называть меня по имени.
— Я помню.
— Тебя не было на празднике.
Киваю и тут же начинаю оправдываться:
— Я была на церемонии.
— Многие хотели поприветствовать спасительницу короля.
Смеюсь:
— Особенно невесты. Ваша и… Норфолка.
— Для меня самого его решение было сюрпризом.
Король Альфред, нахмурившись, мягко отстраняет меня и проходит в покои.
