Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Они – равные прочим государям. И никаких разговоров о недолговечности их правления быть не может! Девятьсот лет спустя точно так же будет поступать Наполеон: он тоже собирался сделаться зятем русского государя или австрийского императора. В семью Романовых Бонапарт пытался войти дважды!
Самоутвердиться за счет Византии у Гуго Капета не получилось: сначала ему долго не отвечали определенного «нет», а потом и вовсе перестали воспринимать всерьез. История не сохранила для нас причину. Время ускоряло свой бег, а прекрасная принцесса все еще не была просватана.
Ее судьбу неожиданно решил… молодой северный правитель, Владимир. И вот здесь самое любопытное. «Повесть временных лет» утверждает, что русский князь Владимир захватил Корсунь и выдвинул условия: или он идет на Константинополь, или ему отдают в жены сестру императора. А иные источники уверяют, что византийцы сами обратились к Владимиру – за помощью. В империи зрел мятеж Варды Фоки, и справиться с ним самостоятельно императоры-соправители Василий II и Константин VIII никак не могли. Получился взаимовыгодный обмен. Византия обрела военную поддержку, а взамен отправила на Русь принцессу Анну. Вполне вероятно, что истина – как обычно – где-то посередине. Однако в любом случае это замужество дочери императора крепко связывало две державы. Так состоялся альянс, который потом удавалось сохранять на протяжении нескольких веков.
Занятный факт! Дед Анны, Василия и Константина, византийский император Константин VII Багрянородный[5], словно предвидел подобное и был настроен очень категорично против русских князей. В своем поучающем трактате «Об управлении империей» он давал подробное наставление потомкам:
«Если какое-нибудь из этих нечестивых северных племен попросит о родстве через брак… то есть либо дочь получить в жены, либо выдать свою дочь василевсу, должно тебе отклонить эту просьбу… Потому что каждый народ имеет различные обычаи и законы, он должен держаться своих порядков и союзы заключать внутри одного и того же народа».
Высокомерный Константин не ставил знака равенства между собой и «представителями» северных племен. Для императора Византии была очевидна огромная культурная пропасть между его народом и теми, кто мог предложить брачный союз. Прежде всего, из-за религии (отсюда это слово – «нечестивые»). Поклонение идолам в сознании образованного человека Средневековья было варварством, признаком низкого уровня развития. Византия на протяжении сотен лет исповедовала христианство, а в Восточной Европе оно еще только-только начинало укрепляться: в 845 году произошло крещение чешских воевод, 864-й называют годом крещения Болгарии, а вот польский король Мешко обратился в христианство в 966 году. К слову, позже, чем русская княгиня Ольга.
Да, христианство уже было известно на Руси. Княгиня Ольга приняла крещение в 955 году, и не где-то, а в самом Константинополе! Но до широкого распространения веры было еще очень далеко, и даже сын Ольги «не думал прислушиваться к этому», как сообщает нам «Повесть временных лет». Так что позицию Константина легко объяснить.
Владимир, внук Ольги, тоже был язычником. Более того, утверждали, что он содержал гарем из шести сотен наложниц… Для христианки Анны, воспитанной совсем в других представлениях о вере и семье, это наверняка было потрясением. Противилась ли она воле братьев? Скорее всего. Но даже порфирородные принцессы обязаны склониться перед волей императора.
Неизвестно точно, кто сподвиг Владимира принять христианство, – источники тоже пишут об этом по-разному. Арабский хронист Абу Шуджа бен аль-Хусайн язвительно отмечал: «Женщина воспротивилась отдать себя тому, кто расходился с ней в вере». Тогда получается, что именно Анна оказала решительное воздействие на Владимира?
Согласно другой версии, на крещении настояли братья Анны:
«Анна же… – пишет средневековый краковский исследователь Ян Длугош, – противилась такому родству и неоднократно с презрением отказывалась принять его. Но Василий и Константин, ее собратья, рассуждениями и уговорами о том, сколько добра проистечет из этого родства и что вся Русь благодаря этому браку примет веру Христову, завоевывают душу сестры и приводят к согласию».
Так или иначе, Владимир принял христианство. И после этого брак был заключен в Корсуни, куда Анну привезли на трех кораблях. После церемонии князь отправился домой в сопровождении своей высокородной супруги. Владимир добился того, о чем мечтал во Франции Гуго Капет: имя дочери византийского императора теперь стояло рядом с именем русского правителя.
Брак был важен не только для установления отношений между Византией и Русью, он закреплял статус князя. Не «один из северных племен», как презрительно писал Константин Багрянородный, а родственник самого базилевса, равный европейским королям.
Устранено было и культурное различие – князь крестился.
Этим шагом он подтверждал, что принимает те ценности и те правила, которые считались в ту пору единственно верными. Большой шаг вперед! Владимир не просто становился в один ряд с другими королями и князьями, он становился «своим». Ведь как вести переговоры с человеком, существующим вне контекста? Иначе воспринимающим добро и зло, что истинно, а что ложно? Устанавливался общий культурный код, связывающий запад и восток. И поэтому-то в свободный выбор Владимира, основанный на политических интересах, верится куда охотнее, чем в поздние трактовки о его восхищении красотой византийских храмов…
А «в лето 6496 (988 год) Владимир крестил Россию»[6]. Для христианизации княжества из Константинополя, по решению императоров, прибыли священники. Идолы были сокрушены. Крещение проводили в водах Днепра. Скорее всего, при этом действе присутствовала и княгиня Анна. Впоследствии она много сделала для распространения христианства на Руси[7].
Брак Анны и Владимира стал первым случаем, когда русские князья решали свои политические вопросы путем заключения династического брака. Более ранняя история княжны Ефанды, ставшей женой князя Игоря, окутана таким плотным занавесом домыслов, что даже ее существование вызывает сомнения. Она ли – та самая Ольга? Или это другая женщина? Кроме того, о Ефанде известно лишь, что она была княжной. Но обстоятельства заключения союза с Игорем нам неясны.
Так что бракосочетание Анны Византийской можно считать первым случаем «княжны на продажу» применительно к Руси.
И этот прием высоко оценили на земле князя Владимира! Родственные связи – даже если они объединяют представителей разных народов – с той поры часто стали использовать как гарантию мира. Кровь – не водица. Да, бывали конфликты и войны, когда брат шел на брата. Но в скольких случаях происходило и по-другому: перед лицом общей угрозы вставали друг за друга стеной! Так что путь Анны, начиная с XI века, неоднократно повторяли русские княжны, а потом царевны и императорские дочери. Они становились предметом торга. Фактически, их выставляли на продажу – ради высоких интересов. То было время больших надежд…
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
