Сквозь зубы прошипел Петя ощущая, как горят щеки и уши. Ему начинало казаться, будто все поглядывают на него с некоей иронией. Особенно однокурсница, которую он планировал склеить, начинала разочаровываться в нем. — Я всё сделаю! — вынужденно капитулировал он, зная, что дальше может быть только хуже.
— Ну, увидим — протяжно молвила Мария Николаевна и надела маску суровости, посмотрев на нерадивого студента приспустив очки. Любимый, никогда не подводивший её приём. Когда она так делала, ученики ощущали крайнюю опасность.
— Можно выйти? — Резко спросил Петя. — Мне надо выйти. –
— Конечно выйди. — Удовлетворенная эффектом позволила она.
Петя вышел быстрым шагом хлопнув дверью. Точно не вернется на пару. Прибежит извиняться на перерыве виляя хвостом и заискивая, только чтобы никто не видел. Атмосфера в аудитории достигла пика напряженности. Этого то было и надо. Настал момент продемонстрировать, что она их прекрасно понимает, поведать о важности учебы, дать какое-нибудь задание и после всей этой ереси можно будет вернуть себя к жизни погрузившись в созерцание движения за окном. И тут она краем глаза она заметила, что на стенах кинотеатра меняют афиши. А ей очень нравилось наблюдать за этим подтянутым рабочим, который делал это. Можно сказать, что это лучшее, что было в этом окне. Рабочий с мощными руками, который, несмотря на холод вышел в одной майке и было видно его налитые мышцы. В эти минуты воображение уносило её совсем далеко от аудитории. Нужно было ускоряться, пока порыв не испарился.
— Ребята, у вас на носу дипломы. Вы же не хотите потом работать кассирами в Макдональдсе? Без образования вы никому не будете нужны. И я никого из вас не хочу каким-то образом обидеть или унизить, напротив — всегда открыта к вашим вопросам. Поэтому сейчас постарайтесь напрячься, у нас еще целых две пары и навалом времени доделать задание. Я написала его на доске. Хорошо? — сказала она с немного озабоченным видом, который всегда использовала в тех случаях, когда хотела придать весомости своему монологу.
Все студенты закивали. Кажется, что даже нашлись те, кто отнесся очень серьезно ко всей её речи. Зашелестели листы, и все уткнулись головами в парты. Теперь ничего не отвлекало от окна. Рабочий только начал, и можно никуда не спешить в своих фантазиях. Жаль, что она не молода… Раньше она бы не фантазировала, а действовала напрямую. «Эх, молодость, молодость» — промелькнуло у нее в голове, но она мигом отогнала от себя эти пессимистические мысли и вернулась к восторгу фантазии.
