Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
улыбкой попытался сгладить ситуацию «хлыщ».
– Как угодно, – обиженно поджал губы майор и повернулся к Бахаеву: – Открывай ворота.
Бахаев махнул скучавшему на КПП солдатику – открывай, мол, – и направился к сторожевой вышке.
Тем временем худощавый молча подошел к рюкзаку руководителя группы, отстегнул клапан и стал выбрасывать вещи прямо на землю.
– Олег, что вы себе позволяете! Ле! – Чернявый от возмущения начал путать русские слова с ивритом.
На земле среди других вещей оказалась жестяная коробка с аляповатыми цветами на крышке.
– Не трогать! – завопил чернявый.
– Там вам это не понадобится, – коротко ответил тот, кого назвали Олегом.
Но хозяин коробки резво подскочил, схватил жестянку и затолкал поглубже в изрядно потощавший рюкзак.
– Так мы выходим или нет? – по-английски спросила женщина.
– Выходим, выходим, – пробормотал чернявый. Он уже успокоился. – Ой вей! Мартина, Павел, собирайтесь, только вас ждем.
Рядовой нажал кнопку на пульте, и ворота с натужным скрипом начали отъезжать в сторону. Четверка людей шагнула в открывшийся проход.
Бахаев наблюдал за ними с вышки. Отсюда, с Большой земли, Зона выглядела сплошным белым маревом. Молочная пелена густого тумана, скрывающего всё и вся. Говорят, что там, в тумане, обычный забайкальский лес, река, там по-прежнему растут березы и сосны, водятся лисы и волки. Говорят, природа там совсем не изменилась, внешне все осталось прежним, а что творится внутри – об этом лучше не знать. Не для людей это, и человеку там делать нечего. Дед Бахаева, уже будучи совсем слепым, рассказывал, что духи предков предостерегали от походов за границу тумана. Эх, расспросить бы деда сейчас, но он уже умер, а нынешние шаманы – не чета деду, верить им – себя не уважать, настоящих сагаан боо уже не осталось.
Четверка людей на фоне белой стены выглядела неестественно четко. Но прежде чем сгинуть в белом ничто, им предстояло преодолеть буферную зону – метров сто, отделяющих белое марево от бетонного забора.
Первым шел руководитель группы – самый возрастной член экспедиции. Мелкие неуверенные шажки и неловко топорщащийся за спиной рюкзак выдавали в нем кабинетного затворника. Он неуклюже ступал по бетонным плитам и с любопытством вертел головой. За ним шли Мартина с «хлыщом». Клинья он к ней подбивает, что ли? Худощавый Олег замыкал процессию. Сержант не ошибся насчет его опытности – шагал он уверенно, по сторонам не глазел – явно не раз бывал в Зоне.
Руководитель группы достиг белой стены и остановился в замешательстве – так всегда бывало с новичками. Потоптался на месте, нерешительно оглянулся на закрывшиеся ворота, потом собрался с духом и, сделав большой шаг (так пробуют ногой ледяную воду), пропал. Вскоре в пелене тумана скрылись еще две фигуры. Четвертый член экспедиции не спешил, застыв перед белой завесой. Но эта пауза не была страхом новичка перед неизвестностью. Наоборот. Встреча старых знакомых – вот на что это похоже. Друзей? Врагов? Кто знает. С вышки Бахаеву показалось, что человек молится. Договаривается с духом Зоны? Сержант не сомневался, что такой есть. Но вот и последняя фигура скрылась в мареве тумана.
По древнему бурятскому обычаю сержант завязал на железном шесте лоскут ткани – на удачу, прикрыл глаза и за неимением шаманского бубна принялся негромко выстукивать ритм прямо на металлическом корпусе прожектора. Он негромко запел, прося духов быть благосклонными к людям. Он так делал всегда, когда кто-то отправлялся в Зону. Хоть дед Бахаева и считал, что шаманский дар передался внуку, сам сержант думал иначе, да и в транс впадал лишь однажды, в детстве. Он просто просил за тех, кто уходил в Зону, не рассчитывая на ответ. Но сейчас Зона ответила.
Бахаев почувствовал, как его сознание то ли проваливается в нижний мир, то ли, наоборот, взлетает ввысь. Он пел не переставая, стараясь хоть что-то запомнить из мелькавших перед закрытыми глазами жутких картин. Вместе с последней пропетой нотой на его глазах выступили слезы.
* * *
16 августа, 12:10
Олег Гончар не молился. Когда до белой завесы остался один шаг, он, как и всегда, на мгновение застыл на месте. Страха не было, ему не раз приходилось нырять в туман, пауза была своеобразным приветствием, данью уважения противнику (иначе он Зону не воспринимал), возможностью для Аномалии вспомнить его.
Шаг вперед, мимолетное ощущение, как нечто инородное коснулось сознания – дотронулось, считало и отпустило. И вновь впереди тянулась раздолбанная бетонка, проложенная военными невесть куда и зачем в этой глуши. Необычным было лишь небо. Никакого синего цвета, сплошная ровная белизна, словно художник, рисуя пейзаж, решил не закрашивать часть белой бумаги.
Запах хвои мешался со сладковато-медовым ароматом растущей по обочинам дороги таволги, в трещинах бетона проглядывали молодые сосенки – природа брала свое. Только чего стоит эта видимая безмятежность? Здесь, поблизости от границы, беспокоиться нечего, а дальше… Дальше всякое может случиться, тем более с неопытным человеком. В том, что их группа состоит из таких, Гончар не сомневался – по сторонам глазеют, кустов боятся. Оставалось лишь удивляться, что для длительной научной вылазки, первой за последние лет шесть, были выбраны новички.
Размышляя о тех, с кем ему предстоит провести ближайшие три дня (именно столько должна продлиться экспедиция), Гончар еще раз постарался уложить в голове все, что узнал о своих коллегах.
Александр Лазерсон – биохимик с мировым именем, профессор Кембриджа и Тель-Авивского университета, почетный член нескольких академий и прочие бла-бла-бла. Шестнадцать лет назад круто сменил как профессиональные интересы с микробиологии на биохимию, так и место жительства, уехав из России. Зоной никогда не интересовался и никогда в ней не был. Так что же изменилось сейчас? Что подтолкнуло немолодого профессора покинуть уютный Кембридж и отправиться в Забайкалье?
Мартина Нойер, физик из ЦЕРНа. Родилась в Нанте, изучала физику в Цюрихе, до ЦЕРНа работала в Германии и Бельгии. Замужем, есть сын. Муж – известный дипломат и русофоб. Судя по теме диссертации, госпожа Нойер занималась кварками, антиматерией и прочими малопонятными обывателю вещами, но, заметьте, отнюдь не физикой аномальных явлений. Так почему же вдруг она сейчас здесь?
Павел Симанский, биолог экспедиции. Мутный тип. С отличием окончил Петербургский университет, стажировался в США, работал в различных лабораториях корпорации «Меркурий», щедро разбросанных по всему миру. Согласно официальной информации в Зоне никогда не был. Сфера профессиональных интересов, как и у двух других членов экспедиции, далека от проблем аномального сектора. Как и Лазерсон, не женат, но в отличие от первого – тот еще ловелас.
И это называется эксперты по Зоне? Что они могут понять и оценить?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
