Не представляя, что могло произойти, Майкл связался с посольством США в Никарагуа и попросил своего знакомого военного атташе попытаться прояснить ситуацию. Приготовившись к долгому ожиданию, он был несказанно удивлен, кома военный атташе сообщил буквально на следующий день, что к Майклу направлен дипкурьер с личным пакетом для него.
С нетерпением дожидаясь получения этого пакета, Майкл, чтобы отвлечь себя от тяжелых мыслей, занялся текущей почтой. Но и от почты его отвлекли: адъютант доложил, что в приемной находится госпожа Говоркова. Сразу догадавшись о цели ее визита, генерал досадливо покачал головой, не зная, как ее успокоить. Потом взял себя в руки, не без усилий изобразил на лице дежурную улыбку и кивнул офицеру, разрешая впустить пришедшую. Едва дверь приоткрылась, генерал вышел из-за стола и пошел навстречу встревоженной Розочке.
— Здравствуй, Розочка! — с преувеличенной радостью воскликнул он, раскрывая руки для объятий. — Как же я рад видеть тебя, моя девочка!
— Добрый день, Майкл, — сдержанно ответила Розочка генералу без обычной приветливости.
— Что-то случилось, если ты приехала без звонка? — Майкл продолжал играть в непонимание, делая вид, что не замечает ее необычно сухого тона.
— Может, хватит, господин генерал! — устало произнесла Розочка и спросила в лоб: — Что с Савелием?
— С Савелием? — переспросил генерал, явно не зная, что ответить.
Обычно так поступают нерадивые ученики, которые не выучили урок и, повторяя вопрос, выигрывают время для возможной подсказки. На этот раз в роли суфлера выступил селектор, пропиликавший свою спасительную мелодию.
— Господин генерал, к вам дипкурьер с пакетом! — сообщил адъютант.
— Пусть войдет! — разрешил Джеймс.
— Разрешите, господин генерал? — открыв дверь кабинета, спросил офицер. — Заходите, капитан.
— Вам пакет от…
— Я знаю от кого, — мягко оборвал его Джеймс. — Давайте пакет и покажите, где расписаться…
Когда дипкурьер вышел, Майкл нетерпеливо вскрыл пакет, залепленный внушительными печатями ярко-красного цвета, вытащил из него несколько машинописных листов.
Генерал читал долго: сначала просто пробежал текст, потом стал читать более внимательно. Ощущая на себе неотступный взор Розочки, он старался оставаться бесстрастным, несмотря на то что полученная информация была явно тревожной. Его приятель, военный атташе посольства США в Никарагуа, сообщал и о разграблении неустановленными лицами лаборатории на острове Маис, и о страшной гибели какого-то нищего по имени Рауль, и о странном исчезновении интересующего объекта, и о явном нежелании местных властей заниматься расследованием этих загадочных происшествий, несмотря на настойчивую просьбу американского посольства.
Единственное, что удалось установить, это наличие контактов человека по имени Сильвестр де Сильва с местным стариком Киламбе, который, однако, наотрез отказался разговаривать с американцами. Он твердо заявил одно: Сильвестра де Сильвы на острове нет, а больше он ничего не знает и знать не хочет.
Далее военный атташе высказал предположение, что этот старик Киламбе действительно что-то знает, но опасается за свою безопасность, а потому разговорить его сможет только человек, близкий к этому Сильвестру де Сильве.
Закончив читать, Майкл долго смотрел на Розочку, не зная, с чего начать разговор.
В конце концов Розочка не выдержала и почти шепотом задала мучивший ее вопрос:
— Он жив?
— Господи, Розочка! — Майкл даже вскочил с кресла. — Как ты можешь сомневаться в этом?!
— Вы хотите сказать, что в послании сообщается, что мой муж жив? — спокойно спросила она, когда Майкл замолчал.
— Нет, об этом ни слова, но и не говорится, что кто-то видел его труп!
Ничего не утаивая, Майкл рассказал ей обо всем, что случилось на острове Маис.
— Это все? — Розочка испытующе взглянула в глаза собеседнику.
— Все, что касается Савелия, — ответил генерал, намекая, почему не дает прочитать ей самой: мол, есть и государственные секреты.
— И кого же вы намерены послать на этот злополучный остров? — спросила Розочка и, заметив некоторое удивленное замешательство в глазах генерала, добавила: — Вы же не можете прекратить поиски Савелия!
— Твоя правда, девочка, я действительно не могу, да и не имею на это морального права. — На этот раз голос его был твердым и решительным. — Савелия отправил на этот остров я, и именно я несу ответственность за все, что произошло с ним.
— Весь сыр-бор из-за этой дурацкой лаборатории?
— Да, — тяжело вздохнув, кивнул он.
— Чем в ней занимались ваши ученые?
— Не наши, а ваши, советские! — поправил Майкл. — А занимались они разработкой уникальной энергии.
— Кто еще, кроме вас, знал об этой лаборатории?
— Честно говоря, ума не приложу! КГБ настолько ее засекретил, что десять лет о ней вообще ничего не было слышно… Даже ваши о ней, кажется, забыли…
— Но вам-то стало известно…
— Совершенно случайно… да и то, как говорится у вас, русских, методом тыка…
— А вы не пытались связаться с Богомоловым? — спросила Розочка.
— Для чего? — не понял Майкл.
— А вдруг именно Савелий отыскал что-то ценное в этой лаборатории и сейчас находится в Москве?
— Что ж, возможно, ты и права, — задумчиво проговорил Майкл.
А думал он сейчас о том, как построить разговор с Богомоловым, с которым он был не до конца откровенен относительно целей поездки Савелия на остров Маис, не обманул, конечно, но сам факт умолчания такому близкому человеку его смущал.
Правда, он был на девяносто девять процентов уверен, что Савелий, немного разобравшись в том, ради чего был послан на остров, поделился этой информацией с Богомоловым. Не мог не поделиться. Но это, конечно же, не облегчало положения, в которое поставил себя генерал.
— Послушайте, Майкл, если вам по каким-то причинам не совсем удобно звонить Богомолову, то я могу сама с ним переговорить, — словно подслушав мысли генерала, предложила Розочка.
— Спасибо, конечно, за предложение, — проговорил Джеймс. — Но боюсь, Константин Иванович может неправильно меня понять.
— Вас? При чем здесь вы, если говорить буду я? — не поняла Розочка и тут же недовольно нахмурилась. — Вы хотите сказать, что поручили задание Савелию в Никарагуа без ведома Богомолова?
— Почему ты так думаешь?! — с досадой воскликнул Майкл, обижаясь скорее на себя: по существу, Розочка была недалека от истины. — Служба службой, но я убежден, что если дружба не толкает на предательство, она гораздо выше служебного долга! — твердо сказал генерал и решительно взял трубку. — Я сейчас сам переговорю с ним.
