на ноги и осмотрел арфу. Убедившись, что она не пострадала, он аккуратно вытер её и принялся беспорядочно отряхивать одежду в тщетных попытках привести себя в порядок.
По темным губам Зеркала скользнула слабая улыбка.
Барерис понимал причины веселья своего спутника, однако разделить его чувства не мог. С тех пор, как его возлюбленная Таммит умерла окончательной смертью, а сам он превратился в нежить, смех навсегда ушел из его мира.
- Обычно, когда некроманты допрашивают мертвых, всё идет иначе, - произнес он. - И не думаю, что причиной тому — ошибка в моём заклинании.
- Согласен, - ответил Зеркало, возвращаясь в свое обычное угрюмое состояние. - Урмас сказал, что он - «развалина», и это отчасти верно. Его душа сильно пострадала и мучилась от боли.
- Связано ли это с тем, каким именно образом его лишили жизни?
Зеркало пожал плечами. Очертания его тела стали более размытыми.
- Неплохая версия, но кто знает?
- Итак, много нам выяснить не удалось, но, по крайней мере, у нас есть имя — Чон Враэль. Давай его отыщем.
Барерис произнес слова приказа, и заклинание иллюзии, придававшее ему облик живого человека, изменилось, маскируя испачканную одежду. Зеркало же стал практически прозрачным — его присутствие выдавала лишь слабая рябь в воздухе, вызывающая головную боль при попытке сфокусировать на ней взгляд. Закончив приготовления, они вышли обратно на мрачные и переполненные народом улицы Амрутара — или, как его называли нынче, Пылающего Амрутара.
Будучи одним из свободных городов Тэя, Амрутар некогда служил пристанищем для беженцев, которых длившаяся на протяжении десяти лет гражданская война заставила покинуть родные края. Это само по себе истощило его ресурсы до предела, но затем разразилась катастрофа, известная как Магическая Чума. Крепости и башни города оказались уничтожены землетрясениями, земля раскололась, и потоки хлынувшей из трещин лавы выплеснулись на улицы, разрушив большую часть домов.
Казалось, что после всего произошедшего Амрутар был обречен стать очередным заброшенным городом-призраком, однако каким-то образом ему удалось выстоять. Возможно, его обитателям просто некуда было идти.
Переполняющие улицы толпы преимущественно состояли из людей, однако здесь также встречалось немало клыкастых свинорылых орков, высоких, обменивающихся лающими смешками косматых гноллов и даже низкорослых кривоногих гоблинов. Тем не менее, в глаза сразу бросалось отсутствие нежити, которой в любом другом городе Тэя было полным-полно.
В воздухе стоял запах дыма и серы, и Барерису захотелось протереть глаза.
Землю сотряс очередной толчок, и с краев пересекавшей улицу зигзагообразной трещины в пропасть посыпались камни. Нищие продолжали просить милостыню, а уличные торговцы — расхваливать свои товары. Шум прорезал пронзительный вопль — какому-то бедолаге не повезло стать жертвой бандитов.
Несмотря на толчею и перегораживающие улицы завалы из обломков зданий, Барерис и Зеркало добрались до своей цели достаточно быстро. Подсознательно люди ощущали присутствие призрака и старались убраться с его пути, даже не подозревая об этом.
Насколько Барерису было известно, Чон Враэль занимал высокий пост в иерархии церкви Коссута. Если бы он захотел, то мог бы жить в роскоши, служа в находящемся в центре города черном зиккурате, который являлся главным святилищем этого божества. Однако вместо этого жрец предпочел основать свой собственный храм. Располагался тот на краю одной из заполненных яркой лавой пропастей, в стене которой были вырезаны ряды сидений. Над бурлившей далеко внизу магмой до середины провала простирался выступ, в конце которого находился окутанный магическим пламенем алтарь из базальта.
Подле него стоял мужчина в красно-желтых одеяниях. Священник выглядел удивительно молодо для своего сана. Подобно большинству тэйцев знатного происхождения, Чон Враэль был высок, худощав и предпочитал брить голову налысо, а кожу его, как и у прочих известных Барерису огнеходцев, покрывало множество шрамов от ожогов. Судя по всему, ораторского мастерства ему было не занимать - теснившиеся в импровизированном амфитеатре верующие внимали каждому его слову, затаив дыхание.
- В грядущие дни, - вещал жрец, - вы услышите много лжи, - из-за магии или особенностей местной акустики его слова с легкостью доносились даже до самого верхнего яруса. - Люди будут утверждать, что Амрутар не выстоит, если останется свободным городом. Что у вас нет выбора, кроме как отдать себя, своих жен и детей во власть наихудших кошмаров, что только может породить воображение - гулей, вампиров и призраков, которые пожрут вашу плоть, кровь и даже души. Лжецы станут говорить, что Владыка Пламени, который всегда любил и защищал Амрутар, который провел нас сквозь опасности Войны Зулкиров и Магической Чумы, не является истинным божеством. Пойдут слухи, что почти все Пылающие Жаровни погибли или сбежали за море, а те из нас, кто остался здесь, ждут лишь подходящей возможности, чтобы сдаться. Чтобы оставить вас, наш дом и нашу веру! Чтобы объявить Сзасса Тэма законным владыкой Амрутара, а Коссута — экзархом Бэйна! Не верьте их словам. Ни единому! Мы не остановимся, и Владыка Пламени будет сражаться вместе с нами! И я спрашиваю вас - присоединитесь ли вы к нашей борьбе?
В знак согласия публика разразилась воплями. Улыбнувшись, Чон Враэль вскинул руки, и языки пылающего вокруг алтаря пламени взметнулись вверх, окутав его с ног до головы.
Как опытный оратор, Барерис не мог не отдавать должное красноречию жреца, однако слова о надежде, любви и вере были не в силах затронуть струны его души. Возможно, если бы Чон Враэль говорил о ненависти и мести, он бы и почувствовал желание присоединиться к голосам остальных...
Но самое главное - теперь он убедился, что дух Урмаса направил его по верному пути. Дождавшись окончания церемонии, Барерис спустился вниз. Зеркало, присутствие которого выдавало лишь ощущение смутной неправильности за спиной, последовал за ним.
Окруженный толпой галдящих последователей, Чон Враэль стоял там, где алтарный выступ переходил в первый ярус амфитеатра. Как и всегда, многие неосознанно расступались, почувствовав приближение призрака, остальных же Барерис убеждал убраться с дороги с помощью извинений, пронизанных толикой магии.
Чон Враэль посмотрел на него. В его светло-серых глазах вспыхнул огонек любопытства.
- Мы раньше не встречались, - произнес жрец. Оказалось, что, когда он не вещает на публику, его голос звучит выше, моложе и более хрипло - впрочем, это куда больше подходило его облику.
- Нет, - сказал Барерис. - Но нам нужно переговорить наедине. Возможно, тебе угрожает опасность.
- Это я и так знаю, - отмахнулся жрец. - Однако сомневаюсь, что враги отважатся напасть на меня, пока я нахожусь в окружении своей паствы. Позволь мне закончить благословлять
