неделе я не спросила, но ты, должно быть, достигла своего целевого веса, — крикнула Лейси.
Миш посмотрела на себя. На самом деле она достигла своей цели еще месяц назад — с тех пор она сбросила еще пять фунтов и работала над тонусом.
— Ага.
— Выглядишь потрясающе, Миш! Не верится, что мы сделали это! Майк, должно быть, так гордится тобой! — радовалась за нее подруга.
Я попаду в худший круг ада.
Они расстались в конце квартала, но тем же вечером планировали пойти выпить. Миша вылетала в пятницу, до которой оставалось всего два дня. Это будет их прощание — она уедет на два месяца, а может, и дольше.
Дома Миша зашла в ванную и включила душ, оставив воду нагреваться, пока избавлялась от потной одежды для бега. Она стояла перед зеркалом в полный рост, глядя на свое обнаженное тело. В то же время годом ранее она избегала смотреть на свое тело. Теперь она им гордилась. Будучи моложе, она принимала его как должное, потому что ей казалось, что она остается в форме без усилий. Теперь же ей приходилось работать над ним, и работать много.
Миша не считала свое тело каким-то особенным. Она была высокой, почти пять футов восемь дюймов, со стандартной фигурой. Хотя с грудью второго размера и пропорциональными бедрами ей повезло. Когда она была молода, танцы обеспечили ей накаченные бедра и задницу, которая бросала вызов гравитации. И чтобы вернуть эту задницу и эти бедра, Миша снова занялась танцами, посещая уроки и снимая студию на вечер.
У нее были темные соски, соответствующие цвету губ, темно-каштановые волосы спускались чуть ниже подбородка, дразня шею по бокам. Оттенок зелено-карих глаз обычно менялся от медового до мшисто-зеленого. Несоответствие ни одному цвету ни одной расы часто вызывало у нее чувство дискомфорта.
Миша запрыгнула в душ. Вымыла волосы и тело и, как только вышла, начать собираться. Майк вернулся домой, когда она еще наносила макияж. Он вошел в ванную, рассказывая о рабочем дне. Подошел к ней сзади, обнял за талию и поцеловал в шею. Она прильнула к нему, задаваясь вопросом: пойдет ли это дальше на этот раз. Интересно, как бы она к этому отнеслась.
Но, конечно, ничего не произошло. Он похлопал ее по заднице, как послушную собаку, затем прислонился к стойке и болтал о работе, играя кисточкой для макияжа. Она смеялась и шутила с ним, пачкая ему нос тональным кремом. Они высмеяли его босса, потом ее босса. Когда она закончила одеваться, они поцеловались на прощание, и Миша отправилась на встречу с друзьями. Только на полпути к бару, она кое-что поняла.
Он даже не спросил, куда я иду.
* * *
«Скучное дерьмо» на работе стало причиной неудач, увеличивающихся, как снежный ком. Ее мысли блуждали где-то в другом месте. Она думала о разных вещах, вариантах, возможностях. Долгое время Миша пыталась придумать, как спасти их брак, — отсюда и предложение терапии. Она также пыталась оживить их брак: устраивала романтические вечера, пыталась играть роль соблазнительницы и непослушной девчонки. Ничего не сработало.
Поэтому ее мысли пошли дальше. Занялась бы она сексом с другим, если бы появилась возможность? Как-то раз она в шутку спросила Майка, что он думает об идее свободных отношений в браке. Может, она могла бы иметь близкую дружбу со своим мужем в браке и искать сексуальное и физическое удовлетворение на стороне! Проблема решена. Но нет, эта идея была ОТВЕРГНУТА.
Миша чувствовала себя в ловушке. Задыхающейся и одинокий. Это не та тема, которую женщина может обсудить со своими подругами, особенно когда сама уже выразила свое отвращение к изменщикам. Привет, лицемеры. Как ей объяснить это кому-то?
Мы с мужем прекрасно ладим, мы — супердрузья! Он милый, внимательный, заботливый, ласковый… но я очень-очень хочу трахнуть кого-нибудь другого.
Звучало ужасно, но Миша чувствовала себя виноватой не потому, что хотела изменить, а потому, что осуждала других людей за измену. Теперь, опасно приблизившись к тому, чтобы оказаться на их месте, она поняла. Она так много поняла.
Все началось с малого. Просто идея, что она могла бы переспать с другим. Но затем… нет-нет-нет, она не могла этого сделать, она была не такой. Потом… ну, возможно, она могла бы быть такой. Но нет-нет-нет, кому она вообще нужна? У нее было пятьдесят фунтов лишнего веса, и она ни с кем не встречалась с девятнадцати лет, а сейчас ей было двадцать семь!
Потом она подумала… может, если бы она похудела. Если бы вернула прежние формы, ей удалось бы сделать то, что ускользало от нее четыре года, и побаловать себя.
Как скандинавский ледяной бог…
Нет-нет-нет, она не могла этого сделать. Она бы этого не сделала!
Или сделала бы?
* * *
— Счастливого пути! — закричали хором все ее подруги, когда Миша вошла в бар, и разразились смехом. Она тоже засмеялась и села за их столик, заказав водку с тоником.
Они заказали закуски и шоты. С большинством женщин она дружила многие годы — Лейси была одной из тех, кто работал в то лето в «Таргет», и знал Мишу и Майка с первого дня их знакомства. Они смеялись, становясь более шумными по мере того, как хмелели.
— Я буду скучать по тебе, — захныкала Лейси, наклоняясь к ней. Миша кивнула и выпила еще один лимонный шот.
— Я тоже буду скучать по тебе, цыпочка, — выдохнула она, вытирая подбородок.
— Но… но… с кем мне теперь разговаривать? — продолжила Лейси, делая вид, что плачет.
— Со своим мужем. Эти — неудачницы, — пошутила Миша, указывая на других девушек за столиком. Ее встретил хор возмущений.
— Но никто не разговаривает со мной так, как ты, — простонала Лейси и прижалась лбом к столешнице.
— О, боже. Ладно, кто-нибудь, позвоните ее мужу, чтобы он ее забрал, и следующий раунд за мой счет! — воскликнула Миша.
Под аплодисменты она направилась к бару.
— Можно мне четыре «вашингтонских яблока» и водку с тоником!? — обратилась она к бармену. Он кивнул и принялся готовить напитки.
— Привет.
Миша вздрогнула от испуга. К барной стойке подошел парень и прислонился рядом с ней. Выглядел он молодо, ну, по крайней мере, моложе ее. Он окинул ее очень откровенным взглядом, задержавшись на ее груди, после чего его глаза спустились к ее бедрам и попке.
— Я могу вам помочь? — спросила она, оглянувшись вокруг, чтобы точно убедиться, что он разговаривает с ней.
— О, да, можешь. Ты живешь поблизости? — спросил он, его взгляд наконец вернулся к ее глазам.
