шею, скривился и пробурчал:
— До моей смены ещё пять часов! Эх…
Либершафт не из тех, кто будет беспокоить по мелочам.
— Иду.
Взглянув на кувшин в последний раз, Эмбар задержался на лишние полминуты.
Старые склады, построенные вокруг врат Правдина в далёкие годы процветания и торговли, вместили бы целую линейную армию, не говоря о крохотной бригаде, которая заняла лишь малую долю пространства. Пришлось строить фальшборт внутри одного из зданий, иначе база получалась ничем не огорожена, настолько тут всё огромное.
За одиннадцать месяцев, которые часть расквартирована тут, было мало происшествий. Изредка накрывали группу фанатиков Белой звезды — человеческих ксенофобов — и ветераны давили их как тараканов сапогами. В размеренные будни робко вливалась мирная жизнь, а вкус у неё — пальчики оближешь! Тут ни воздушных тревог, ни бомбардировок, ни трупов, ни ядов, ни врагов, что мечтают задушить тебя голыми руками. Если бы повсюду распространилась такая благодать, какие времена тогда бы начались!
«Бездна», личный пустоход Оклайна, заменяющий ему квартиру, дом и лечебницу одновременно, стоял на окраине лагеря, вместе с другими самолётами. Но это не значит, что его слабо охраняли. Из-за особой комплектации войск, внутри было настолько сложно провести границу меж авиацией, бронетехникой и десантными машинами, что в итоге всё слили в одно монолитное образование и отдали единственному, кто желал им управлять. Пусть идейность Эмбара вызывала подозрения, в эффективности его не было сомнений. Однако на самом деле имелась куда более тёмная причина держать его живым. Причина, о которой безопаснее не знать.
Левитационная техника, в избытке представленная здесь, — настоящее чудо. Проходя мимо, буквально нутром чуешь силу, сокрытую в толстой броне и сотнях тонн керамики, способных равно как на лебединую грацию, равно как и на змеиный рывок. Шедевры, не вписывающиеся в тактику современного боя. Когда сидишь за штурвалом у самоходных летающих крепостей, сама кровь поёт и кипит, сердце рвётся от наслаждения, а разум затуманивает чувство неодолимости.
Вот они, стоят рядом, проносятся мимо, приходят с патруля. Так как движущихся частей внутри почти нет, то и сотни миль пройденного пути за день никак на них не сказываются. Репульсоры могли бы вечно кружить на просторе, огибая массивные углы и выискивая нарушителей границы. Хотя, за всё время их службы ни одного не нашлось.
Рядом стояли модульные бараки — они пылились тут несколько десятилетий и оказались никому не нужны. Потому армия конфисковала их во имя собственного довольства. Эти колониальные модули в разы комфортнее старых казарм, которые тоже есть на территории: не всё же время тут была пустота! Однако в подвале прорвало трубы, всё затопило и заплесневело. Внутри до сих пор настолько отвратительная атмосфера, что находится там без респиратора решительно невозможно.
Штаб же расположился в старой контрольной башне — аналоге человеческой цитадели на Альфагемоне. Она высилась по правую сторону от ворот, и попасть внутрь со складской базы возможно, не выходя на улицы, что, учитывая местный климат, огромный плюс. Потому-то бригада и расположилась тут, окружив каждый вход и выход блокпостами.
Шпиль разрыва настолько велик, что несколько его этажей попросту пустуют. Там море вычислительной техники, диспетчерских и прочего пыльного хлама, который более никому не нужен. Законсервирован до лучших времён, которые могут и не настать вовсе. Когда-то отсюда управлялся весь грузопоток через врата Правдина, однако ныне через них проходят лишь поезда снабжения да редкие дипломатические делегации. Последние никогда не задерживаются — пролетают мимо почётного караула, подальше от гулких стен.
Обитаемыми являлись лишь несколько уровней на самом верху, откуда включались сами врата и где жили офицеры. Там, в одном из пунктов, и разместили штаб.
Когда раскрылись двери лифта, внутрь хлынул слепящий голубой свет. Закат на фоне Зеркального города настолько яркий, что даже фильтры окон не способны его сдержать. Для нечеловеческих глаз Оклайна это не проблема, а вот остальные всегда затемняли линзы.
Но, несмотря ни на что, солнечный вид Альфагемона восхищает: Небоскрёбы, шатры, укрытые в серебро улицы. С орбиты планета напоминает бриллиант, ибо сверкает не хуже своей гигантской синей звезды. Вблизи же красота оборачивается ужасом — не один человек ослеп, желая взглянуть на мир во всей его красе.
Высокий крепкий офицер с рубленными, обострившимися чертами, надзирал за подчинёнными.
— Полковник!
— Сейчас, комбриг, пара мгновений. И…
На стёкла опустились дополнительные шторы, отчего внутри стало куда терпимее. Пусть всё ещё не идеально.
— И это вы хотели мне показать? Не прошло и столетия, как мы починили жалюзи?
— Это сюрприз на завтра, — Отто отдал честь. — У нас кое-что… Неприятное.
— Как будто когда-то было иначе.
— Никогда! — он усмехнулся.
За закрытыми дверями расположилась небольшая комната с голографическим столом.
— Странное дело в Петраре, — он вывел карту человеческого гетто. — Неизвестные… твари напали на гражданских. Полиция в штаны наделала, когда приехала. Требуют нас.
— Пусть зовут Гвардию, — Оклайн сложил руки на груди. — Мы армия, а не стража.
— Те говорят, что раз дело у людей, пусть сами и разбираются. Они вникать не намерены.
— Чёртовы бюрократы. Ладно. Тогда это наша забота. Что за твари? Животные?
— Не похоже.
Он включил обрывочную запись. На ней нечто, похожее на… обезьяну прыгало и убивало всех подряд на тёмной улице. Единственный нормальный кадр получился, когда она оператора порвала. Тогда удалось разглядеть хоть что-то, кроме пары горящих глаз. Оклайн поморщился. Правоохранители засняли только последствия — разодранные трупы, кровь и мешанину из плоти.
— Да уж…
— Таких уродов ещё поискать надо.
— Сафф, предположения?
— Генетически измененный организм. Возможно, природная агрессивность и искусственные органы для нанесения наибольших увечий жертвам.
— Ксеноморф?
— Именно.
Это уже проблема. Мало того, что на выращивание такого нужны немалые умения и средства, подобные эксперименты запрещены Галактическим советом, все государства подписали конвенцию. Если окажется, что к созданию причастны люди, будет тот ещё скандал. Лучше взять дело в свои руки и засекретить, пока деловитые генералы Гвардии или кто похуже не успели первыми.
— Известно, куда оно направилось. Камеры, следы, слухи?
— Полиция отследила его до одной из квартир на нижних уровнях. Они там сейчас дежурят, заходить внутрь боятся.
— Высылай два взвода, отряд очистителей и штурмовую группу. Пленных — брать. Оцепим всё с помощью дронов и прогоним этих чудаков в синем, пока тварь их не учуяла.
— Вы хотите поймать это? — он указал на стоп-кадр. — Я в первых рядах!
— Нет. Вы останетесь здесь. Нельзя привлекать внимание. Пусть думают, что у одного из баронов сбежала домашняя зверюшка.
— Сэр, есть, сэр! — без капли сожаления подчинился Отто.
Группа собралась за десять минут и вылетела на закат. Когда-то Петрара,
