отдал небольшой нож. Виал подумал, что это для самозащиты. Для защиты от него, а не от внешней угрозы. Проклятье! Как так получилось, что за один день все переменилось!
Оставалось надеяться, что либо в Тритогении, либо раньше им все же придется отказаться от своего презрения. Упрямства этим двоим не занимать, но соображают они хорошо.
– О, Мефон, – взмолился Виал. – Пошли нам злой ветер!
Но даже случись какая опасность, спутники подумают, что Виал подстроил ее. Теперь любая случайность, может быть оценена как запланированное событие.
И это после того как Виал сам предупредил спутников о своих намерениях! Не знал только Мустиф. Он, будучи рабом, должен был предупредить Арса о готовящемся. Не помогла бы даже возможность получить свободу. Раб не так глуп, как может показаться, он бы не стал доверять тому, кто замыслил предательство.
Но эти двое – Эгрегий и Хенельга! Чего они так?! Виал не понимал.
Если им не хотелось участвовать, так могли бы сразу сказать Арсу или уйти в порту, когда была возможность. Но нет же, решили пойти до конца с товарищем, а в итоге недовольны собственным решением.
Это бремя молодости, решил Виал. Спутники не способны принять ответственность за поступки. Мало у них опыта, а излишняя свобода, скорее бремя, чем благо.
Виал стукнул себя по голове – надо было не говорить спутникам о предстоящем. Тогда бы у них не было повода злиться на себя, а значит, обвинять его.
Острова Сикании были небогаты на естественные источники воды. Редкие лужи зеленели, в них водились личинки. Тамариски и солянки, росшие вокруг, не пригодны для в пищу. Виал, оставаясь в лагере, пытался выпаривать морскую воду, но из этих попыток ничего не получалось. Слишком мало топлива, худой котелок, пар легко проходит сквозь ткань, не пропитывая ее.
От жары и жажды меньше всего страдал Мустиф. Родившийся в Кемиле, проживший десяток лет в дельте среди москитов и тростников, он привык к жаркому климату и отсутствию питьевой воды. Хенельга тоже держалась, но заметно исхудала, а двум мужчинам было тяжелее всего. Особенно Виалу – возраст, ранения и презрение товарищей.
В первый день им повезло, легкий дождь омыл тела, позволил наполнить фляги водой. Но затем небо начало забирать то, что подарило щедрой рукой. У богов своеобразное чувство юмора, жестокость которого известна каждому.
С рыбой были проблемы, чей сок помог бы утолить жажду. Редкие крабы и ящерицы позволяли пополнять запасы. Их не жарили, не варили, жрали сырыми, чтобы удержать каждую каплю влаги. Едва ли такого рациона хватит надолго.
Третий день; и вот позади остались острова, что цепью разбросаны в море. На западе в дне пути, а может, в двух лежит полуостров, где царствует великий город Тритогения. Теперь людям не удастся отдохнуть, пристав к берегу, придется все эти дни идти на веслах.
И нет гарантии, что удастся пристать в берегу в ближайшие дни. Возможно, их отнесет к северу или югу. Второй вариант еще подходит, но на севере в близи порта опасно.
Виал подумал, что Эгрегий возможно был прав. Следовало продолжить путь на север. До острова Близнецов они могли бы добраться за пару дней.
Теперь уже не имело смысла кусать локти.
Сложный путь был завершен. Благодаря стараниям команды и навыкам Виала, удалось пристать к полуострову. Течения отбросили лодку к югу, оставили ее у рыбацкой деревушки. Но это была Тритогения, точнее, хора славного полиса. Рыбаки, вытащили изможденных людей из лодки и дали им два дня отдыха. Худая, старая шлюпка вскоре пропала – не удивительно. Гостей не прогоняли, но и не расспрашивали.
Эти четверо были жертвами кораблекрушения, но при оружии, так что на рынок их никто не потащил, связав. Гостей кормили, поили, позволили набраться сил, а затем выпроводили прочь.
Данаи всегда приветливы с чужаками.
Только удалившись от поселения, Виал со спутниками смогли расслабиться. Рыбаки были столь любезны, что снабдили их в дорогу вяленой рыбой и запасом воды. Ни вина, ни масла, но хоть не поработили их, на том спасибо.
– Терпеть их не могу, – Эгрегий сплюнул.
На ближайшем холме расположилось стадо коз, но пастуха видно не было. В Поллиэтии сложно скрыться, остаться незамеченным. В этой холмистой стране мало площадей, пригодных для жизни, потому люди заняли любой пригодный клочок земли.
– Еще долго нам вкушать их гостеприимства, – сказал Виал.
Ему не ответили. Громко вздохнув, Виал спросил у Мустифа:
– А ты, что намерен делать? Продолжишь путь с нами или пойдешь своей дорогой.
Парень взглянул на навклера. Миндальные глаза походили на стеклянные бусины, лицо ничего не выражало. Сложно угадать эмоции кемильца. Виал поежился, не хотел он трогать парня, но что еще делать?!
– Пойду с вами, – наконец ответил он.
– Уверен? Сам видишь, мы не в лучшем… положении.
– Отправься я один, так вновь окажусь в цепях. Придется рассказать, что стало с моим господином.
– Я тебе говорил, что никто не поверит!
– А им надо верить? Хватит повода, чтобы лишить вас троих свободы.
Виал нахмурился, в словах парня есть истина.
– Потому, лучше мне пойти с вами, – продолжил Мустиф. – Под пытками я все расскажу, но свободы не получу, жизнь не сохраню.
– Странно, ты не очень-то цеплялся за жизнь, – заметил Виал.
Уж не собрался ли парень дойти с ними до полиса, а затем сдаться властям?
– Раз море отринуло меня, разделило с господином, так смерть моя ничто для него.
– Твой господин теперь в царстве Хозяина вод, – прошептала Хенельга.
Все трое посмотрели на нее, женщина не отвела взгляда.
– Как я, мои спутники.
Виал оценил иронию. После смерти они уйдут в подводный дворец, станут карпами Мефона, как и Арс. А кемилец Мустиф никогда не встретит своего господина, если не отдаст жизнь морскому богу. Но сам он этого сделать не может.
Какое облегчение!
Если парень и решит отомстить, то сделает это своими руками. А этого Виал опасался меньше, чем суда данаев.
Козье стадо переместилось на
