коллегой и биобиблиографом Никонова Н. И. Никитиной, куда вошли в основном краткий очерк научной и научно-организационной деятельности В. А. Никонова и хронологический перечень его трудов.
Нам, ученикам и друзьям, коллегам и читателям Владимира Андреевича Никонова, в его имени видится символ беззаветного служения своему делу, увлекающий новые поколения на поиск и научное подвижничество.
Р. Ш. Джарылгасинова
От автора
Фамилия (наследственное имя семьи) у русских хотя и существует несколько веков, но долго оставалась привилегией только меньшинствам. У крепостных крестьян «уличные фамилии» возникали, но, не признанные официально и не записанные, они менялись, у одной семьи оказывалось их несколько. Даже и позже в стране были миллионы бесфамильных. По нашему действующему закону фамилия обязательна для каждого.
Почти все фамилии не избраны самими носителями их, а даны со стороны. Одни возникали стихийно, другие записаны канцелярским или иным начальством. Конечно, никто не может отвечать за фамилию, полученную его прапрадедом. Да и нет какого-либо соответствия между человеком и его именем: Дураков может быть очень умным, а Мудрецов — глупцом. И сами имена Дурак, Мудрец, от которых пошли эти фамилии, не характеризовали их носителей. Имена, кажущиеся сегодня оскорбительными, в прошлом не были такими. В старинных документах обычны записи: «свидетель Дурак показал» или «по приказу покойного мужа и господина моего Негодяя дарю в монастырь деревню». Первоначально так называли, чтобы обмануть злых духов, охотящихся за детьми: хорошего заберет, а негодяя (т. е. непригодного) оставит родителям. А затем эти имена стали только именами: сегодня, давая имя Андрей или Елена, никто даже не задумывается: а что значили эти имена?
Многие ли знают: откуда взялась и что означала при своем возникновении их фамилия? Можно сказать без ошибки, что объяснить происхождение большинства фамилий даже и ученым нелегко, а иногда и невозможно. Особенно коварны кажущиеся самыми легкими: Дорожкин, Дворников, Волков, Мамонтов, Телегин. Как будто совершенно прозрачны: «Ну, конечно, от хорошо известных нарицательных дорожка, дворник, волк, мамонт, телега». А это как раз неверно!
Обычно интерес к фамилии ограничен вопросом «из чего?». Но если даже известна действительная основа, этого совершенно недостаточно для понимания, — все вопросы еще впереди: «почему?» и «как?». Да именно от ответа на них зависит и решение «из чего?». Первый Щукин был ли рыбаком или торговцем рыбой, любил ли есть щук или чем-то был похож на щуку? Фамилия возникла не из нарицательного щука, а из нецерковного мужского личного имени Щука, впервые щукин — отчество в форме притяжательного прилагательного, которое отвечало на вопрос «чей?». В абсолютном большинстве русские фамилии произошли из отчеств. Однако напрасно представлять отчества в современной форме на ‑ич, ‑овин, ‑инич. До середины XVIII в. именоваться с ‑ич разрешалось только самым высшим чинам. Еще и в середине XIX в. основная масса населения обходилась отчеством в форме краткого притяжательного прилагательного на ‑ов, ‑ин. И на вопрос об имени и отчестве демократ Базаров отвечает: Евгений Васильев («Отцы и дети»). Для любителя безразлично — Казанцев или Казанский, а это фамилии совершенно разного типа: фамилия Казанцев одного происхождения, но не с Казанский, а с Иванов, Кузнецов, Зайцев, Уральцев. Этимологически это отчества, тогда как фамилии на ‑ский (тоже прилагательные, но не притяжательные, а относительные) выражали совсем иные отношения. Не различать этого — значит путать барана с бараниной, а баранину с баранкой.
Не менее важна история фамилии: где распространена, в какой социальной среде, насколько часта? Это не интересовало пенкоснимателей, спекулировавших на любительском интересе: «А что значила?» Объяснить значение того слова, от которого образована фамилия, — не единственная и даже не главная задача. Не менее важна судьба фамилии, ее связь с определенными социальными слоями, ее географическое распространение и многое другое. Здесь важны процессы словообразования, исторические и диалектные черты лексики и фонетики. Конечно, нет нужды делать все это по каждой фамилии. Да и не по каждой фамилии можно заполнить всю эту «анкету»; география русских фамилий едва затронута исследователями, частотность фамилий почти полностью неизвестна. Моим сплошным подсчетам 400 тыс. носителей разных фамилий предшествовал единственно лишь подсчет Б. Г. Унбегауна (22 тыс. жителей по книге «Весь Петербург», 1910).
Пожалуй, самое трудное здесь — отобрать те немногие, какие можно поместить на этих страничках, из всего необъятного множества фамилий. Собранные мной сто с лишним тысяч фамилий, хотя и охватывают (как показали проверки) больше ⁹⁄₁₀ всего русского населения, составляют едва ли ¹⁄₁₀ часть всех фамилий у русских: грандиозно количество фамилий, принадлежащих всего лишь нескольким людям, а фамилии-«миллионщицы» (Ивановы, Смирновы, Кузнецовы и др.) единичны. В словник своего «Словаря русских фамилий» (точнее — фамилий русского населения) я отобрал 70 тыс. фамилий. Нет надежды на издание этого словаря — он составил бы три тома в объеме наших энциклопедий. Отбор для публикации — стремление показать разнообразие фамилий. Могущее показаться случайным обусловлено планом отбора: дав фамилию Васильев, можно опустить многие фамилии от других канонических (т. е. установленных господствовавшей православной церковью) имен; указав в заметке диалектную основу, в других предпочтительно дать примеры иного происхождения и т. д.
Необходимо еще учитывать, что 2200 фамилий на букву А уже опубликованы мной как «Опыт словаря русских фамилий» в сборниках «Этимология» с 1970 по 1975 г. При отборе исключены фамилии, рассмотренные в словарике Ю. А. Федосюка «Русские фамилии» (М., 1972), к которому читатели могут обратиться; исключение составляют те случаи, когда, на мой взгляд, его объяснение спорно или крайне недостаточно.
В. А. Никонов
Словарь
А
Абрамцев*
Отчество от Абрамец (уменьш. от Абрам). В основе библейское имя Авраам.
Агуреев
(с. Ижеславль Михайловского р‑на; дер. Вяжневка Петелинского р‑на). Из диалектного глагола огуреть — ослушаться, замена гласной о — а обусловлена господствующим в области «аканьем».
Акин(ь)шин*
Основа фамилии — отчество от производной формы имени Акиньша из Акинфий, подобно Тимоша из Тимофей. В свою очередь, разговорная форма Акинфий — из церковного имени Иакинф (в др.-греч. hyacinthos означало «гиацинт»).
Прибавление суффикса ‑ш‑ непосредственно к основе имени — характерное явление прежде всего для северо-западных говоров. Если здесь — Акиншин (Акиньшин), Лукшин, Никшин, Ваньшин, то в других говорах было бы Акинишин, Лукашин, Никишин, Ванюшин, т. е. перед суффиксом ‑ш‑ — гласный. Таким образом, сочетание суффикса ‑ш‑ с предшествующим согласным (Акиншин) — явление специфически региональное, территориально ограниченное, для других местностей совершенно чуждое (по наблюдениям Ю. А. Федосюка).
Алаев*
Нецерковное имя Алай было нередким в Московском государстве XVI—XVII вв. Оно известно у татар, башкир и других тюркоязычных народов. Отчество от него в форме краткого притяжательного прилагательного («алаев сын») и стало позже фамилией.
Алимов
Алымов*. У обеих форм один источник — отчество, образованное русским суффиксом ‑ов от мусульманского личного имени Алим (араб. alym — «мудрый, знающий»). Фамилия распространена в Поволжье, Средней Азии, Сибири, на Кавказе.
Алипов*
Читательница В. Свирская, прося объяснить происхождение фамилии, предполагает в основе ее церковное имя Алипий. Такая основа возможна, но подлинная форма
