этого человека, и падала в какой-то омут.
— Я вижу, что не найдешь. Да и место ли тебе тут? Что, не знаешь? Вот и подумай, никто тебя отвлекать не будет.
Он сверкнул глазами, и схватил Дару за воротник и приподнял над землёй, будто она была маленьким котенком, а не взрослым человеком. И, прежде чем девушка успела опомниться, бросил ее в озеро. Дара ожидала удара об лед, и дикую боль, но, вместо этого, она погрузилась в теплую воду, и камнем ухнула вниз, когда же ей удалось вынырнуть, то девушка оказалась в совершенно незнакомом месте. И как оттуда выбраться было такой же загадкой, как и то, как она туда попала.
Прошло несколько дней, прежде, чем Дара успела обследовать всю местность, этого островка жизни, находящегося в неизвестности. Диаметром островок был метров сто пятьдесят, по краям было зеркальное полотно, которое отражало все, что находилось внутри, и не давало возможности посмотреть то, что находилось за гранью. Сам островок был покрыт яблоневыми деревьями, а почти по центру — небольшой ручеёк и озерцо, откуда она вынырнула. Людей девушка на этом островке не обнаружила, да и животных тоже не наблюдалось. Необыкновенная тишина окутывала этот мир забвенья. Жутко хотелось есть и пить, но девушка не рискнула пить воду из ручья, мало ли, козлёночком станешь. Да и яблоки она терпеть не могла. Так и заснула в траве у ручья. На второй день ничего не изменилось. Тишина, пустота и одиночество. Только голод и жажда заставили ее поесть яблок и попить воды из ручья. Бездействие и безвыходность ситуации просто бесила. Потом наступала апатия, и снова бешенство. Ну не могла она просто сидеть здесь и ничего не делать! Да что же это такое, в конце концов? Или, может, она просто сошла сума? А это все плод ее больной фантазии? А на самом деле, сидит сейчас пациент Дара в палате с мягкими стеночками и отдыхает, попивая препаратики? Ответов на эти вопросов девушка не находила. Что делать тоже было неясно. Она обошла островок несколько раз, пнула пару яблонь. От запаха яблок уже мутило, и жутко хотелось нормальной пищи. После этого девушка начала петь, потом хохотать, и закончилось все слезами.
— Ну что я тут делаю? А?! Почему я здесь??? И вообще, где я? — крик отчаяния устремился ввысь. Она не ожидала ответов на свои вопросы, но просто молчать было уже невыносимо.
— Я смотрю, ты уже тут освоилась. — Холодный и пустой голос раздался в воздухе.
— Кто вы? Где вы? Что вам надо?
— Я — это я. Это не важно, а вот ты, ты будешь тут, пока не решишь для себя важных вещей, ну а потом я решу, что с тобой делать. Это место называется пространственной капсулой. Время тут не властвует. Ты не постареешь, и не сможешь выбраться самостоятельно. Тут очень хорошо думается.
— Но что я должна решить?!
— Тебе было не место там, поэтому то, ты его и не находила. Я знаю, где твоё место, но проблема в тебе. Реши ее — и выйдешь.
— А можно мне просто домой?
Но ответом ей была лишь тишина. Незримый собеседник ушел, не попрощавшись. Англичанин, блин. Дара погрузилась в себя. Что в ней было не так? Да, она немного отличалась от остальных, бешеным характером и волей. Но особо это не помогало, а скорее мешало, да и зачем? Жила как все, ну почти, разве, что всегда выделялась из толпы, но опять же — ничего хорошего. Особых талантов нет, чего-то необычного тоже. Что менять то? Что? И нужно ли ей то место?
Место…неизвестное, неизведанное, и не понятное. Зачем бросаться в неизведанный омут, если есть возможность жить как все, со своими проблемками, и небольшими радостями? Странно, но, чем больше она размышляла над этим, там больше ей хотелось покинуть эту капсулу, и вернуться не домой, а именно в то неизвестное место, которое, по словам незнакомца, было её. И ради этого шанса, шанса достичь чего-то более, чем она могла достигнуть у себя, в родном мире, призрачного, но шанса, она готова была рискнуть всем. Девушка вдруг осознала, как тяжело и сложно ей было жить как все, быть как все, и поэтому все время пыталась, так или иначе выделиться. Стало вдруг тоскливо и тяжело на душе. Дара осознавала, что хочет изменить свою жизнь, но старая — не пускала, она вогнала свои острые коготки далеко в глубь души, и старалась оккупировать там все, но все же, что могли сделать простые коготки, против железной воли, и могучего сердца, которое жаждало перемен, и ждало великих целей, а не простого существования серой мыши, которая следовала за стаей таких же серых мышей.
Девушка подняла глаза к небу, и увидела, что впервые за долгое время обитания здесь, над капсулой появились облака. Сначала небольшие, слегка стесняющиеся своего присутствия, но вскоре купол капсулы заволокло толстыми и хмурыми тучами, которые, то ли злились на весь мир, то ли их одолевала вселенская грусть. И эти тучи готовы были вот-вот разрыдаться, и не было у них иной подушки, кроме Дары. Гром прогрохотал над убежищем девушки, сверкнула яркая вспышка, и вот последний оплот был сорван, и первая тяжелая капля упала на землю. А потом еще одна и еще, и через мгновение дождь лил, как будто кто-то там наверху, пытался залить этим дождем горе и печаль девушки. А тоскливо ей было от осознания того, что она больше не сможет и не хочет возвращаться и существовать в серой массе людей, что там она просто не выживет. Но будь что будет! Дара подняла голову вверх, к небесам, к пухлым и плаксивым тучам, ее лицо осветилось счастьем, она знала, что отныне в её жизни не будет мелких целей. И она засмеялась, как будто издеваясь над облаками, будто дразня их своим громким и чистым смехом. И тучи испугались её смеха, они съёжились, и как-то так виновато рассеялись, будто и не было их вовсе. Последняя капля упала на руку Дары, и она встряхнула мокрыми волосами, будто смывание все то наваждение под названием прошлая жизнь.
— Я вижу, что еще не все потеряно, — прозвучал все тот же голос из неоткуда. — Очень рад данному обстоятельству. А то я уж было подумал, что стареть начал, ошибаться в людях. И так, ты все же решила изменить свою жизнь?
— Да, а как вы догадались?
— Дождь подсказал. — Прозвучали эти слова совсем близко, прямо над ее ухом.
