да, её он воздыхатель!
Я не какой-то злопыхатель,
Тут надо нравственность блюсти,
Хочу я только донести…»
Священник
«Вы лжёте! Лжёте!»
От автора
От волненья
Лишился дара речи он.
Жена дьячка
«Какие могут быть сомненья?!
К реке сходите и везенья
Не надо вовсе».
Священник
«Посрамлён!»
Жена дьячка
«Они, там, в полночь, как всегда;
Вот их увидите тогда».
* * *
От автора
Весь день он яростью кипел,
Его как будто оскорбили
Иль как мальчишку обхитрили,
От гнева он побагровел.
Была здесь горькая обида,
Её он был опекуном,
Духовным, как-никак, отцом;
Ужели слушалась для вида?!
Отвлечься трудно, коль беда
Уже так близко, на пороге;
Созрел он даже для суда,
И был готов идти туда
Без промедления, в итоге.
Пробило полночь. Что ж, пора!
Схватил тяжёлую дубинку
И, как сухую хворостинку,
Стул расколол. В очах искра
В нём сумасшедшего блеснула…
Да месть к сознанию вернула,
И он открыл с ухмылкой дверь —
Не избежать расправ теперь.
* * *
Но только выйдя за калитку,
Увидев ночь во всей красе,
И звёзды и траву в росе…
Не оборвал он жизни нитку.
Он, поражённый лунным светом,
Не в силах сделать даже шаг;
Его сравню в душе с поэтом;
Невероятно, но при этом
Он изменился. Только как?
Глядел иначе он на сад,
На пруд, в кустах на светлячков,
На земляной поодаль ров;
Стал проницательнее взгляд.
Вот молча двинулся он в путь,
С ним что-то странное творилось…
Природу трудно обмануть,
Её познал он словно суть,
К ней чувство тут же устремилось!
Остановился. Утомленье
Его настигло. Вдалеке
Туман стелился по реке:
Привёл его он в изумленье.
Теперь и смутная тревога
Легла на сердце у него.
Священник
«Ужели ночь для монолога?
Передо мной творенья Бога
Не для меня же одного?!»
От автора
За спину руки заложив,
Подумав, так продолжил он:
Священник
«Красоты, голову вскружив,
Мои сомненья всполошив,
Дают понять, что увлечён
Здесь не на шутку я мечтами.
О снисхожденье мысли сами
Пришли на ум. Ужели я
Попрал законы бытия?
Кто даст на сей вопрос ответ?»
От автора
Тут, как нарочно, лунный свет
Вдруг указал ему на тени
И затряслись его колени.
К ним был его прикован взор,
Их он не слышал разговор.
Её открыты были плечи,
Её он нежно целовал;
Должно быть, в радость эти встречи,
Пейзаж как в сказке оживал…
И понял: их послал господь!
В себе он смог перебороть
Негодование протеста
И от стыда теперь уже
Быть просто смех настороже;
Не находил себе он места!
И отступил перед любовью,
Пред волей свыше. Строгой бровью
Как прежде, в гневе не водил;Собрав в себе остаток сил,
В смущенье бросился он прочь.
Да, при луне чудесна ночь!
10.10.07–11.10.07
