струг. Несколько человек улетели в воду, пришлось лихорадочно рубить парус, иначе бы лодку перевернуло.
Вот же зараза, порыв был единичный. Мы болтаемся почти при полном штиле без паруса. Экипаж высматривает упавших за борт.
Из трёх человек удалось вытащить только одного, остальные как камень пошли ко дну.
К счастью, эти были не из моей ватажки. Генуэзцы сидели в полном облачении и просто вес металла утянул их на дно.
Пока починили снасти, пока выгребали против ветра прошёл день и к Великому Новгороду подошли под занавес дня. Он раскинулся по обе стороны реки Волхов, верстах в пяти от озера Ильмень.
Да, впечатляет. Сравнить этот город с Хлыновым сложно. Это как Москва против Коломны. Сразу бросается в глаза мощные городские стены из камня.
Но первым делом поразила пристань, предназначенная для приёма одновременно десятков судов. Вот и сейчас она не пустует.
С палубы струга виден целый комплекс лабазов и амбаров для складирования любого товара. Дюжие грузчики перекатывали по сходням с соседнего судна тяжёлые бочки. Суета рабочего люда в порту не кончалась с выходом на площадь рынка. Мы с Бенедетто, сопровождаемые его помощником и двумя пехотинцами в полном вооружении, решили сходить на разведку. Фёдор остаётся за старшего на судне.
Как приятно находиться среди подобных тебе людей. Задолбали меня эти степняки с их налитыми кровью жадными глазками. И эти восточные хитромудрые рожи. То ли дело свой брат – православный. Я готов обнять их всех от накативших эмоций. Правда толкнувший меня богато одетый мужчина напомнил о моём статусе. Я одет как наёмник, добротно, но без роскоши. Поэтому пришлось проглотить готовившееся выскочить ругательство.
Не хватало сейчас очутиться на правиле местного начальства.
Этот рынок торгует в основном дарами моря. Рыбные ряды занимали большую часть его территории. Правда ввиду приближавшегося вечера продавцы сворачивались.
Так как я единственный мог объясняться с окружающими, то быстро выяснил, где лучше остановиться приличным господам.
Мальчонка, крутившийся под ногами, согласился сопроводить нас к таверне.
А что, весьма привлекательное место. Судя по вывеске, здесь ориентируются на заморских купцов. Забавная картинка в виде рака в шляпе и с усами, а также надпись по -немецки «Gasthof». Это аналог нашей таверны, то есть места, где можно кинуть кости на ночлег и перекусить.
Зал наполовину полон, большая часть иноземцев, судя по немецкой речи, заполнившей эфир.
И почему я не удивлён?
Мой Бенедетто с помощником уже узрели знакомых и влились в чужую компанию.
Наша охрана устроилась в углу для слуг, а меня допустили в высшую лигу.
Через двадцать минут дико разболелась голова от трескотни за столом. Генуэзец активно жестикулировал руками, общаясь с товарищами.
Я же с удовольствием выпил чашу медовухи, чисто в лечебных целях, и накинулся на мясные щи.
Как же я мечтал о жирных и наваристых щах с квашенной капусты. Мне снилось в плену, когда живот сводило от голода, как я размешиваю сметанный кружок и погружаю ложку в наваристую похлёбку.
Фух, аж пот пробил от усердия. Прикинув свои возможности, я ограничился куском жаренного мяса. Душа требовала полёта, но я понимал, что от обжорства могут быть неприятности ближайшей ночью. Поэтому попрощавшись на едва кивнувшим в ответ итальянцем, поднялся на второй этаж. Там три кровати, я выбрал лучшую и с удовольствием раздевшись, положив рядом кинжал, закрыл глаза.
Отрубился практически сразу, только лёг и тут же под окном заорал петух. Я огляделся, оба итальянца беззастенчиво дрыхнут. А мне уже не уснуть, оделся и спустился вниз. Сонная баба вопросительно посмотрела на меня, - ежели покушать, то есть каша и мясные пироги. Со вчерась остались.
Есть мне не особо пока охота, но я заказал пирогов и вышел на улицу.
Какая благодать, морозная свежесть ноябрьского утра. Ледок прибил похрустывающую траву на лужайке под таверной. Скинув куртку, я остался в одной рубахе. Тело требовало движения и я хорошенько размялся под строгим оценивающим взглядом цепного пса. Тот не понимал, что за чудик машет руками перед его будкой. Поэтому то порывался меня облаять, то, поджав хвост подползал познакомиться.
После завтрака горячим сбитнем и душистыми пирогами, начинёнными строганным мясом и овощами, этакое жаркое в тесте, я благодушно ожидал, когда проснутся мои спутники.
Те соизволили выползти, когда уже честной народ пару часов работал. Я смотрел, как Бенедетто ковырял ложкой блюдо с кашей. Не привык к такой пище. Ему зелень и нежное мясо ягнёнка подавай. Да под чару доброго вина.
Ну, звиняйте, нема ни того, ни другого. С утра тут подают жирную пищу, чай на севере живём, а не в южных краях. Здесь свои предпочтения.
Определившись, мы вышли на улицу. Потеплело и оттаял ледок, поэтому дорогу развезло. Мы выбирали путь почище, когда я отвёл товарищей к строению «двора святого Петра» или как его в простонародье называли – Немецкий двор. Там проживали иноземные купцы. Тут у них было своё самоуправление. Договорившись встретится тут же ближе к вечеру, я быстро пошёл в порт.
Собственно, согласно заключённому ряду, моя работа закончена. Я охранял в дороге купца и его товар, привёл в конечную точку. Но ему нужно разобраться в ситуации с помощью своих знакомцев с Немецкого двора. Поэтому подожду, когда надобность в нас отпадёт. И главное, надо получить заработанную денежку. Двадцать два золотых дуката помогут мне добраться домой.
На судне меня ждали, - Ляксей, думал, что про нас сирых и убогих позабыли уже?
Фёдор засиделся на судне и сейчас прохаживается вдоль него по пристани, поглядывая на снующих под ногами рабочих.
Оставили на струге кормчего и четырёх генуэзских бойцов, ватажку я повёл на рынок. Девять вооружённых мордоворотов, целеустремлённо разрезавших толпу зевак, заставили последних податься в сторону. А лениво прогуливающиеся городские стражники подались в стороны, на всякий случай отворачивая глаза.
Мы же прошлись вдоль рядов, но учитывая, что народ голодный, они то перекусили только сухарями на лодке, мы направились к забегаловке под навесом.
Учитывая мои весьма скромные сбережения, я мог потратить на всё – про всё только пару серебрушек. Поэтому мои были довольны пирогам с разнообразной начинкой и горячим сбитнем.
- Как думаешь, Ляксей, не обманет иноземец, не кинет нас с денежкой?
Подумав, я ответствовал, - Не, не думаю. Зачем ему это? Он же собирается постоянно гонять лодку сюда, для этого и сбивает ватажку. Он, конечно, жадноватый, а где вы видели щедрого купчину? Но за что подрядили, то и уплатит. Не сомневайтесь.
Мужики,
