местность напоминала тематическую ярмарку в праздничный день. Словно мы попали в музей славянской культуры, которую я как-раз изучала в школе на факультативном предмете. Только всё было по-настоящему.
С деревьев опадала жёлтая листва, и тёплый ветерок обдувал наши ошарашенные происходящим головы. Пахло свежескошенной травой и навозом. Деревня, в которой мы очутились была оживлённым местом. Мужчины в серо-белых рубахах разжигали костры, отбивая большие куски дерева друг об друга. Другие мужики носили огонь из дверей во двери из ворот в ворота.
– «Мать Пресвятая Богородица», – кланялась бабка у порога часовенки.
Дети примерно нашего возраста таскали за хвост собаку, а увидев меня и Тома, застыли. Нас выдавала одежда кислотных цветов, которая точно была не свойственна древним людям. Фиолетовые дождевики и красные резиновые сапоги слишком выделялись на общем фоне природной натуральности во всём. Мы быстро скрылись в подворотне.
Женщины в длинных хлопковых платьях снимали бельё с веревок, а молодые девушки разгружали телеги с овощами и заносили по домам. Я подслушала, как они разговаривают, это был понятный мне язык, но очень устаревший. Не рискнула что-то спрашивать, а просто стащила с верёвки детскую одежку и сиганула в другой проулок, поволочив за собой Тома.
– «Я очень устал и хочу кушать, где же наши мама с папой?»
– «Том не хнычь, нам лучше не говорить здесь. Ты же слышал, что они лепечут по-другому. Если они поймут, что мы чужаки, то кто знает, что они с нами сделают. Давай, натягивай платье.».
Господи, подумала я. Как же хорошо, что это не Салем в 16 веке. Мы точно были в России, а точнее на Руси и судя по всему оказались в нашем пригороде, но только сотни лет назад.
По улицам гуляли запахи. Медово-хмельной привкус переплетался с ароматом свежеиспечённых пирогов. Воздух хотелось съесть. Народ готовился к чему-то. А мы проголодались. Побродив ещё какое-то время около домов, мы вышли на главную площадь. Шуму прибавилось. Мы направились к большому общественному столу, за которым наливали кашу с маслом.
Нарядная женщина в платке вышла изо стола и запела:
«Жали мы, жали,
Жали, пожинали:
Жней молодые,
Серпы золотые».2
К ней не раздумывая присоединились девушки, они пустились в пляс вокруг этой весёлой женщины.
– «Детишки, а вы чего такие серенькие да хилые? Давай-ка садись-ка!» – накладывая кашу в глиняную чашку, обратилась к нам тётка в пышном сарафане. – «Нынче, как своему, так и чужому наливаем сбитень и кашу с маслом», – добавила она.
– «Бабушка, а почему?» – спросил Том. Отчего я рассердилась и одёрнула его рубаху. Да лучше б они думали, что мы немые.
– «Да будет тебе милок. Бабушка! Ох-хо-хо насмешил!» – тётка потрепала Тома по голове.
– «Праздник урожая у нас. С Рождеством Богородицы вас! С Осенинами!».
– «Дал Бог хороший урожай в этом году!»
Пока мы уплетали самую вкуснейшую кашу, начало темнеть. Люди зажигали огни возле домов. Завывали собаки. Запевали парни. Многие отправились к реке, что неподалёку, ради какого-то осеннего ритуала. У нас с Томом было только два пути, либо заночевать на ближайшем сеновале, либо возвращаться в дом к стрёмной бабке с живой тенью. Затем я подслушала странный разговор за столом.
– «Панна то помирает кажись. Дети мои рассказали. Ошивались подле церкви, где жилище её, но близко не подходили».
– «Такая молодая, а что с ней?»
– «Да и пусть сдохнет! Поделом ей».
– «Какая она молодуха то? Чего брешешь! Вон, старухой видели её подле реки недавно!»
– «Колдует она».
– «В муках значит уйдёт».
– «Надо обряд провести, а то не упокоится, душа её. Не дай Бог превратится в упыря или в ходячего мертвеца. Весь скот помрёт не дай Бог».
– «Господи спаси и сохрани. Господи спаси и сохрани души грешные наши».
Тогда и подумала я, что может наша старуха и есть та колдунья, о которой болтают. Она уже будто разложилась, а тень её отдельной жизнью живёт, когда вздумается на променад выходит. И оказались мы тут из-за неё. Надо быстрее бежать домой.
Я соскочила с лавки. Переместила Тома к себе, подняв его за руки. И мы удалились прочь.
Часть 4. В тёмно-синем лесу
Вы когда-нибудь задумывались о смерти? В двенадцать лет!
Я совершенно точно была уверена в том, что мы заблудились в лесу. С другой стороны – выбора было мало. Поэтому жалеть было не о чем. Наверное, в такие моменты люди становятся фаталистами.
– «Я больше так не могу!» – упал Том на почву, поросшую мхом, и зарыдал.
Бр-р. Полная луна освещала только верхушки сосен. Мы прибились около упавшего дуба, крепко обнялись. Только малыш Том прикорнул на моём плече, как вдруг. Сухие ветки захрустели неподалёку. Дурной знак.
– Ау
– Ау-ау
– Ау-ау-ау
Звук приближался к нам, и я разбудила брата. Не успела я подготовить нас к побегу, как звук оказался прямо за моей спиной: «Ау, молодые».
– «А я вас везде обыскалась,» – хриплый голос сказал мне на ушко. Я медленно повернулась, ощутив на шее мёртвое дыхание, и увидела сквозь убийственную лесную темноту две белые светящиеся дырки вместо глаз. Колдунья нас нашла.
Она перемещалась быстро, усадив меня с братом на своей прозрачной спине. Она отталкивалась своими длинными когтистыми ногами от деревьев, легко перепрыгивая овраги. Её белые полупрозрачные волосы ломали кусты и ворошили почву под ногами. Примчавшись к реке, она оттолкнулась от валуна, и мы взлетели.
Часть 5. Нам пора домой
Переправившись через реку, колдунья опустилась на землю. Совсем скоро мы оказались там, откуда сбежали. Она призвала нас зайти в дом.
– «Вы мне не понравились. А кто любит незваных гостей?» – строго молвила старуха.
– «Мы с братом оказались случайно».
Хотя зачем было оправдываться, она итак знала откуда мы и почему.
– «Я скоро умру и мне нужно передать свой дух. Нам придётся договориться. Девочка, ты знаешь, что такое договориться?»
– «Да. Нам пора домой».
Вскоре мы с Томом вернулись в наше время. Всё стало хорошо. Оказалось, что мы пробыли в сарае минут десять от силы. Выйдя из него, я услышала лай собак и звук шин у ворот, – это папа на машине. Ура!
Том не знает, что мы побывали в другом времени, трапезничали с людьми из прошлого и блудили в ночном лесу. А я точно знаю, что колдунья – это не обязательно рыжая зеленоглазая девушка на метле, ведь она может носить светлые локоны и фиолетовый дождевик, жить с родителями и ходить в школу, а по выходным перемещаться во времени с
