конце 1876 г. английское правительство отправило в Трансвааль Теофиля Чепстона, наделив его особыми полномочиями: в случае необходимости он мог объявить об аннексии страны, правда при условии, «если достаточное число жителей выскажет желание сделаться английскими подданными». Прибыв на место, Чепстон пришел к заключению, что Трансвааль в состоянии дальше существовать только под английским господством, и 12 апреля 1877 г. провозгласил присоединение республики к Великобритании, несмотря на протесты правительства{7}.
Захват Германией Камеруна так объяснялся в подготовленной Бисмарком инструкции от 19 мая 1884 г.: «Чтобы предоставить подданным империи на западном берегу Африки возможность дальнейшего развития и гарантию против вытеснения из завоеванных в отдельных областях позиций каким-либо территориальным захватом с чужой стороны, его императорское величество постановил непосредственно, именем империи, взять на себя защиту немцев и их торговых отношений на некоторых береговых участках»{8}.
Буржуазные юристы выработали разнообразные правовые конструкции форм колониального управления: вассалитет, протекторат, режим капитуляций, международную аренду и др. Но сущность колониализма всегда оставалась неизменной. Она сводилась к грабежу захваченных территорий, искусственному задержанию процесса социально-экономического и культурного развития коренного населения.
Если до конца XIX в. колониальным державам удавалось более или менее «спокойно» управлять своими обширнейшими владениями, то уже в первой четверти XX в. они столкнулись с серьезными трудностями.
Великая Октябрьская социалистическая революция не только освободила народы бывшей Российской империи, но и способствовала росту самосознания всех порабощенных народов, развертыванию национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах. Управлять колониями старыми методами становилось все сложнее. При этом необходимо также учитывать сложившееся после первой мировой войны соотношение сил в мире капитала, прежде всего возросшую роль США и их стремление к экономическому проникновению в колонии.
Еще в 1916 г. В. И. Ленин писал: «Раз идет речь о колониальной политике эпохи капиталистического империализма, необходимо отметить, что финансовый капитал и соответствующая ему международная политика… создают целый ряд переходных форм государственной зависимости. Типичны для этой эпохи не только две основные группы стран: владеющие колониями и колонии, но и разнообразные формы зависимых стран…»{9}
Именно такой формой колониализма стала после первой мировой войны система мандатов Лиги наций.
Идея вручения мандата на управление территорией одному государству от имени других родилась еще в XIX в. Так, в соответствии с Генеральным берлинским актом 1885 г. бельгийскому королю Леопольду от имени великих держав был выдан мандат на управление государством Конго; по соглашению, достигнутому в 1889 г. между США, Англией и Германией, Самоа стали совместно управлять эти три державы; в 1898 г. греческий принц Георгий получил мандат от имени великих держав на управление островом Крит.
Вновь идея международных мандатов приобрела актуальность в период Версальской мирной конференции 1919 г. в связи с необходимостью определить судьбу бывших германских и турецких владений. Страны — участницы Версальской конференции имели возможность использовать различные варианты решения вопроса: 1) вернуть территории прежним владельцам; 2) предоставить им независимость; 3) аннексировать их. Но ни один из вариантов не нашел поддержки всех колониальных держав.
Державы-победительницы были единодушны в отказе вернуть Германии и Турции потерянные ими территории. Президент США В. Вильсон заявил об этом в декабре 1918 г. Такое же единодушие они проявили, отказавшись предоставить этим территориям независимость. По традиции лицемерно подчеркивались альтруистические мотивы: бесчеловечно бросать население на произвол судьбы, до тех пор пока оно не научится управлять своей страной самостоятельно.
При обсуждении третьего варианта единодушию пришел конец. США выступили против прямой аннексии. Франция, Бельгия, Япония, Южно-Африканский Союз, Австралия, Новая Зеландия предъявили территориальные претензии. Италия и Англия заняли промежуточную позицию.
Тогда президент Вильсон выдвинул идею предоставления мандатов на управление бывшими германскими и турецкими территориями. По форме это выглядело как развитие положения, содержащегося в пункте 5 известного послания Вильсона от 8 января 1918 г., в котором говорилось, что при определении будущего колоний «интересы местного населения станут иметь тот же вес, что и справедливые требования правительства, чьи права должны быть определены»{10}.
Конкретный план создания мандатной системы представил на рассмотрение конференции генерал Смэтс.
Сначала было предложено разделить подмандатные территории на два типа: 1) территории, передававшиеся под опеку государствам с целью «обеспечения их жителям мира, порядка и доброго управления», и 2) территории, которые «должны были достигнуть независимости и получить всю желаемую помощь для обеспечения мира, порядка и доброго управления»{11}. Но Южно-Африканский Союз не согласился включить в эту систему германскую Юго-Западную Африку, а Австралия и Новая Зеландия высказались против включения островов Тихого океана. В качестве компромисса тот же Смэтс предложил создать третью категорию подмандатных территорий и отнести к ней такие страны, управление которыми должно выражаться в «распространении на них законов государства-мандатария как на составную часть этого государства»{12}.
Так возникли три категории подмандатных территорий, отличающиеся якобы «степенью развития народа»; их обозначили соответственно буквами «А», «В», «С».
Юридическое оформление новая система нашла в статье 22 Устава Лиги наций. В категорию «А» вошли бывшие турецкие владения — Ирак, Палестина с Трансиорданией{13} (мандатарий — Великобритания), Сирия и Ливан (мандатарий — Франция), чье существование как независимых наций, согласно формулировке, содержавшейся в статье 22, могло быть временно признано при условии, что государства-мандатарии будут оказывать им помощь и давать советы в области административного управления.
В категорию «В» вошли бывшие германские колонии в Африке (за исключением Юго-Западной Африки) — Того, Камерун (мандатарий — Великобритания и Франция), Танганьика (мандатарий — Великобритания), Руалда-Урунди (мандатарий — Бельгия), в которых управление осуществлялось мандатариями на следующих условиях: 1) предоставление населению свободы совести и вероисповедания; 2) запрещение торговли рабами, а также оружием и спиртными напитками; 3) запрещение сооружения укреплений, военных или морских баз, а также военного обучения местных жителей для других целей, кроме полицейской службы и защиты территорий; 4) обеспечение принципа «открытых дверей» для всех государств — членов Лиги наций.
В категорию «С» вошли бывшие германские колонии в Тихом океане — «германская» Новая Гвинея, Новая Ирландия, Новая Британия, Соломоновы острова (мандатарий — Австралия), остров Науру (мандатарий — Великобритания, к которой позднее присоединились Австралия и Новая Зеландия), Западное Самоа (мандатарий — Новая Зеландия), Марианские, Каролинские и Маршалловы острова, а также острова Яп (мандатарий — Япония) и Юго-Западная Африка (мандатарий — Южно-Африканский Союз). На эти территории распространялись законы государств-мандатариев при условии соблюдения гарантий, предусмотренных для подмандатных территорий категории «В».
Существо компромиссов, породившего мандатную систему, обнаружить несложно. США добились распространения принципа «открытых дверей» на основную массу подмандатных территорий («А» и «В»). Несмотря на то что сенат США не ратифицировал Версальский договор и США не вошли в Лигу наций, они
