вытащила ребёнка. Это не всегда было так сложно, но было жарко, и Мэдисон бегала весь день, и проклятое автокресло взяло над ней верх. Как раз когда она привыкла к маленькому автокреслу для новорождённых, ей пришлось перейти на это кресло для малышей, которое поставлялось с совершенно новым набором инструкций и ловушек, чтобы довести родителей до максимума. Ребёнок в одной руке, сумочка на другом плече, Мэдисон была готова бросить вызов кладам в Walmart, и она знала, что это будет плохо, учитывая, что ей придётся парковаться в конце стоянки. Если бы она не нуждалась в молоке и подгузниках, она бы подождала до понедельника.
После использования влажной салфетки практически на любой поверхности тележки, за которую ребёнок мог ухватиться, она подвинулась, чтобы её набитая сумочка не соскользнула с её руки, и, крепко держа Хантера, усадила его в маленькое детское сиденье, его пухлые ножки проскользнули сквозь отверстия. Она положила свою сумочку в основную часть тележки. Хантер смотрел ей в глаза, когда она толкала тележку вперёд, крошечные колёса громко скрипели по асфальту, а сама тележка грохотала так сильно, что всё тело Хантера дрожало. Но он, похоже, не возражал. Глядя в глаза матери, он улыбался, как будто ему нравилось это ощущение.
Мэдисон вспомнила времена, когда верхняя откидная часть тележки использовалась для мягких или хрупких продуктов, таких как хлеб и яйца, чтобы быть уверенной, что они не раздавятся более тяжёлыми продуктами, которые она клала в основную часть тележки. Теперь, если бы она положила рядом с Хантером буханку хлеба, он бы выбросил её или использовал как средство от стресса, сминая мягкость своими нетерпеливыми ручками. Вещи, которые поначалу казались милыми, но теперь действовали ей на нервы.
В такие дни, как этот, Мэдисон больше, чем когда-либо, хотела, чтобы у неё был кто-то дома, чтобы присматривать за Хантером, чтобы она могла хоть немного побыть одной. Даже если бы это единственное время было потрачено на покупку продуктов, это дало бы ей передышку. Крайне необходимый перерыв. Мэдисон на собственном горьком опыте обнаружила, что во взрослой жизни не бывает свободного времени для отдыха. Особенно для матери-одиночки, чей донор спермы исчез, как искусный фокусник.
К тому времени, когда Мэдисон добралась до Walmart, она уже была истощена. Она начала думать, что парковочные места перед зданием, предназначенные для беременных женщин, должны быть предназначены и для матерей с маленькими детьми. Но она решила, что ей нужно больше заниматься упражнениями. Избавиться от лишнего веса после родов было не так просто, как некоторые женщины писали в социальных сетях. Как, чёрт возьми, эти суки находят время для тренировок после целого дня возни с ребёнком, не говоря уже о ночных кормлениях, было выше её понимания. Помимо борьбы за возвращение своего тела, она и так ела не так хорошо, как ей хотелось бы. Когда Мэдисон была беременна, она ела почти всё, что хотела. Как оказалось, от этой привычки было трудно избавиться, о чём свидетельствовало то, что она шла по проходам магазина, выбирая вкус, а не здоровье, когда дело доходило до закусок и приготовления ужина.
Когда она выбирала самую мягкую буханку свежеиспечённого французского хлеба за 1,49 доллара (разве он не стоил всего 0,99 доллара на прошлой неделе?), Мэдисон заметила молодую пару с ребёнком. Женщина была моложе её года на четыре. Мужчина, предположительно её муж, помогал им ориентироваться в магазине. Дело было не в том, что Мэдисон выделяла такие пары, как эта, а в том, что она не могла не видеть их вокруг себя каждый день. Это было похоже на покупку новой машины и внезапное появление везде одной и той же модели. Они всегда были там, но когда они не имели значения, они просто оставались на заднем плане.
Мэдисон завидовала этим парам. Ей потребовалось много времени, чтобы принять это. Даже если бы у Хантера был отец, изображённый только на фотографии, даже если бы они были разлучены, по крайней мере, это было бы хоть что-то. Воспитывать его одной до сих пор было тяжёлой битвой. Она любила Хантера больше всего на свете, но было трудно не чувствовать, что он полностью завладел её жизнью. Те несколько мимолётных моментов, когда она могла рассчитывать на то, что её мать присмотрит за ним, времена, когда она думала, что, возможно, она могла бы пойти в клуб с друзьями, как она делала это раньше, или, может быть, устроить девичник, всё, чего Мэдисон хотела, это ночь безмятежности и сна.
У неё не было общественной жизни, о которой можно было бы говорить. Едва ли хватало времени на друзей. В основном она время от времени ходила на встречи за обедом, чтобы наверстать упущенное, но большинство её друзей заканчивали колледж и жили обычной жизнью. Они ценили карьеру, а не традиционное представление о женщине как о детской фабрике в этой иллюзии семейного счастья, которой так хвасталась реклама пятидесятых и шестидесятых годов. Мэдисон когда-то была такой же, как они. Пока в её жизни не появился Тревор Гиффорд Райан, сукин сын.
Когда они впервые встретились, она подумала, что нашла того Единственного. Он был красив, высок, хорошо сложен и происходил из хорошего рода, что было хорошим способом сказать, что он происходил из денег. Тревор знал, как разговаривать с женщиной. Точно знал, что сказать, чтобы Мэдисон почувствовала себя желанной, любимой, по которой тоскуют. Это было всё, о чём она могла просить. Он был настоящим романтиком. Как будто из грёбаного фильма по кабельному. Она должна была догадаться, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и он просто навязывал ей секс. Она так сильно влюбилась в него, что забыла обо всех предосторожностях, которые принимала с мужчинами. Мэдисон не принимала противозачаточные таблетки, поэтому всегда следила за тем, чтобы её сексуальные партнёры пользовались презервативами, но с Тревором она стала небрежной. В основном это было из-за того, что он настаивал на том, что с презервативом было не так хорошо, и это было правдой. Он был таким убедительным, но не напористым, по крайней мере, в то время она так думала. Он сказал ей, что будет вытаскивать вовремя. Всё было бы в порядке. Он даже намекнул на женитьбу, сказав ей, что как только они поженятся, то смогут подумать о создании семьи, и тогда им никогда больше не придётся пользоваться этими дурацкими презервативами.
И так Тревор надевал презервативы. Ровно до тех пор, пока он этого не сделал. И Мэдисон, по глупости попавшись
