рядом кота Базилио прямо по уху.
– За что??? – взвился оскорбленный кот.
– Это я так! Любя, – объяснил Карабас. – Киса! Я подарю тебе самую жирную мышь на свете! За мной! Вперед! Во дворец Тарабарского короля!
СТРАНА ЗАКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ
После представления Буратино прискакал на одной ножке домой и сразу же прошмыгнул на кухню, потому что был ужасно голоден. Вслед за ним туда вошел папа Карло. Он постоял с минуту молча, а потом задумчиво сказал Буратино, запустившему свой длинный нос в кастрюлю с супом.
– Знаешь что, сынок, ты очень основательно наполняешь свой желудок, а голова у тебя остается все такой же звонкой, как пустая тыква. Не пора ли наполнить и ее? Или ты хочешь, чтобы люди тебе говорили: «Эх, Буратино, он как был, так и остался чурбан чурбаном».
И Буратино понял, что настало время идти в школу.
В комнате на диване его уже ждали подарки – сверкающий клеенчатый портфельчик, разноцветные счетные палочки и новая азбука. При виде их Буратино запрыгал от восторга.
А папа Карло подарил ему еще удивительный карандаш, который никогда не стачивается. И волшебную промокашку, которая снимала любые кляксы. А ставить кляксы Буратино был большой мастер.
Целый вечер мальчик перекладывал и пересчитывал палочки, листал азбуку, щелкал замочком, открывая и закрывая портфель. Десять раз заглянул во все его кармашки и отделения. Он так и заснул в обнимку с портфелем.
Большой любитель поспать, особенно в самые сладкие для сна предутренние часы, Буратино поднялся в этот день раньше всех кукол. Какой там сон, когда у тебя – праздник?
Правда, не обошлось без ссоры с будильником. Он долго звенел над ухом Буратино. Мальчик погрозил ему кулаком. Но все-таки встал.
Буратино почистил щеткой курточку, колпачок, наваксил ботинки.
По дороге он бормотал про себя: «Я иду в школу. Там очень интер-р-ресно! Азбуку не променяю ни на что. Кино? Хотелось бы! Но не пойду. Конфеты? Заманчиво. Но азбуку на конфеты не променяю. Вот какой я стал умный».
К сожалению, школа была далеко от театра, и добрался туда Буратино примерно через час. У школьных дверей стоял розовощекий человек такой толщины, что на его черном костюме расходились швы. Этот господин ел пирожок и дружески улыбался Буратино.
– Куда это ты идешь, мальчик? – любезно спросил господин.
– Я – в школу! – вежливо ответил Буратино.
– Очень похвально, – одобрительно сказал господин. – Но, дорогой мальчик, я что-то не припоминаю в своей школе ученика с таким длинным носом, а ведь я должен помнить все носы, потому что, между прочим, я директор этой самой школы – синьор Доктринус.
– А вы и не можете меня помнить, синьор Доктринус, – сообщил Буратино, – потому что я сегодня – первый раз!
– Первый раз! И уже опоздал! – поморщился директор. – Ну что же, лучше поздно, чем никогда. Дорогой мальчик, а ты принес с собой то, без чего процесс обучения протекать не может?..
И хотя синьор Доктринус выразился довольно туманно, Буратино сразу понял, что он хочет сказать. За свою недолгую жизнь в стране Тарабарского короля он уже привык к таким выражениям.
– Да, я принес то, без чего… – сообщил Буратино и протянул директору кошелек, набитый монетами.
Директор взял кошелек, потряс его над ухом так, что монеты зазвенели, потом раскрыл и… разочарованно протянул:
– Но они же медные!
– Конечно, медные, – подтвердил Буратино. – К нам в театр ходят бедные люди, и мы не можем брать с них большую плату. Они платят за билет всего одну маленькую медную монетку.
Но директора совершенно не интересовало, кто ходит в театр. Он закрыл кошелек и наставительно сказал:
– Видишь ли, дорогой мальчик, процесс обучения требует… огромных затрат. Одного мела не напасешься. А чернила?..
– Я буду приносить мел с собой, – пролепетал Буратино, – и чернила тоже.
– А розги ты тоже будешь приносить с собой? – насмешливо спросил Доктринус и захихикал. Его живот заколыхался от смеха, и швы на костюме в нескольких местах разъехались. – Ты знаешь, сколько розг ежедневно приходится обламывать о спины этих маленьких тупиц, у которых на уме только шалости и развлечения? А дополнительная зарплата учителям, деньги на подарки по торжественным дням? Ведь правительство отпускает на школу сущие пустяки. Я уже не говорю, сколько денег уходит на лампочки и стекла в окнах. Их только успевают менять. Вот по всему по этому мы берем вознаграждение за наш тяжелый труд в виде серебряных монет большого размера. Этим мы отличаемся от соседней школы, которая берет плату золотыми монетами. А тебе, мальчик, я могу дать замечательный совет. Иди, трудись! Обществу нужны крепкие руки!
– А как же голова? – вздохнул Буратино. – Как насчет того, чтобы наполнить ее знаниями?
– Ни в коем случае! – испуганно воскликнул синьор Доктринус. – Зачем же портить такую замечательную, такую звонкую голову! – И директор легонько щелкнул Буратино по макушке. Раздался звук, будто постучали в пустой деревянный бочонок. – Хе-хе! – заулыбался Доктринус. – Этак еще в твоей головке появятся дерзкие мысли. Иди, мальчик, трудись! А с этими деньгами, – директор высыпал на ладонь монеты из кошелька, – давай поступим по справедливости. Половину из них я возьму за этот преподанный тебе урок, а остальные – на, возьми, сходи на них в кино или купи леденцов, я разрешаю.
Грустный и усталый, Буратино поплелся домой.
– Как долго ты учился, сынок! – встретил его папа Карло.
– Учился, только не в школе, – пробурчал Буратино. – Оказывается, наполнить голову знаниями не так-то просто, если кошелек не наполнен…
И тут выяснилось, что такая история произошла не с одним Буратино. Пьеро не приняли в художественное училище. Мальвину не взяли на курсы кройки и шитья. Даже Артемон не попал в школу дрессировки собак!
Буратино был очень возмущен.
– Мы открыли двери в театр! Обрадовались! – ворчал он. – Другие-то двери закрыты!
Не знал Буратино, что Тарабарское королевство – это Страна Закрытых Дверей.
И даже дверь в кукольный театр, была ли она открыта по-настоящему? Разве не было в этой стране мальчиков и девочек, у которых не нашлось бы даже медного грошика, чтобы заплатить за вход?
АУДИЕНЦИЯ У ШАРАБАНА БАРАБАНА
Между тем Карабас Барабас и его спутники подошли к королевскому дворцу. Это было огромное мрачное здание с тяжелыми дубовыми воротами, обитыми железом. Повсюду стояли часовые с
