в которой заперт мой разум, в моём собственном теле.
— Зачем? — вырывается у меня. Несмотря на всё понимание, я очень не хочу уходить. И каждая секунда здесь — сладость для моей души.
Мужчина пожимает плечами, словно я спросил какую-то глупость. И в этот момент протест внутри меня ломается, я принимаю — мне нужно вернуться. Я не могу предать этих людей на Горе и пройти к ним сейчас. Это будет когда-то потом. Когда это будет ПРАВИЛЬНО. Но, не сейчас. Горечь принятого решения, лёгкий шаг назад.
Мужчина кивает мне. Одобряя и принимая. После чего легко толкает палкой в грудь. Меня выбрасывает.
* * *
Снова темнота перед глазами. Я слышу, как тихо попискивает прибор рядом со мной. Первое чувство — сожаление. Я чётко помню всё, что произошло на Горе. Помню все свои ощущения, чувство невыносимой любви и горечь от вынужденного возврата. Но помню и о принятом решении. Что же, я увижусь с вами. Но, видимо не сейчас. Ещё не сейчас.
Реальность возвращает меня цепкими лапками. Выдёргивает из грёз. Я ощущаю себя намного острее, чем до похода на Гору. Чувствую иглы в своём теле, чувствую, как вздымается от дыхания грудь. Осторожно я пытаюсь открыть глаза. Первая попытка проваливается. За ней вторая, третья. Но, я не останавливаюсь. Сделав перерыв, я снова посылаю сигнал своим векам… И получаю отклик. Глаза немного приоткрываются. Боль от света благословенна. Веки ожили, я смаргиваю слёзы. Непривычные к свету глаза наполняются ими непроизвольно.
И тут же сжимаю пальцы на правой руке, пытаясь развить успех. Медленно, нехотя, словно обленившись от долгого бездействия, они сжимаются. Сначала буквально по миллиметру, но я упорствую, сжимаю наконец руку в кулак. Кулак младенца, судя по ощущениям. Но это всё же победа! Затем разжимаю, снова сжимаю. Всё происходит уже быстрее.
Прибор рядом начинает пищать. С огромным трудом, оперившись о край кровати рукой, я поворачиваю голову. Вижу я всё ещё сквозь пелену, но кажется вокруг меня что-то бело-серое. Стены? Или шторы? Шея медленно проворачивается на задубевших мышцах. Бревно, которое вдруг смогло двигаться. Древняя черепаха, проснувшаяся от тысячелетнего сна. Наконец я вижу прибор, который раньше мог лишь слышать. Чёрная коробка, с дисплеем и целым ворохом присосок и трубок, выходящих из неё, что в разных частях входят в моё тело иглами и датчиками с присосками.
За перегородкой я слышу восклицание. Лёгкий звук шагов в мою сторону. Перегородка откидывается в сторону, и я понимаю — да, это шторки. В проёме между шторками стоит девушка. Очень молодая, в белом коротком халатике и белом же чепчике. За ней моё всё ещё приходящее в себя зрение разглядывает ряды шкафчиков, навесных полок и стеллажей. Вдоль стены я вижу шторки, подобные тем, что натянуты вокруг меня.
Стоп! Меня? Меня… Это кого?
Эйфория от вновь обретённой возможности смотреть, двигаться, да просто жить — внезапно отступила. Словно я только выбравшись из трясины на ровную тропинку, тут же обнаружил пропасть, которой она заканчивалась. Так… Стоп! Стоп! Так кто я? Как зовут? Где я вообще? Как я тут оказался? Почему?
Разом родившаяся масса вопросов бесполезно рикошетила о стенки черепа. Ни одного ответа. Как будто всё что было в жизни — это Тропы и Гора. И до неё — абсолютное отсутствие каких-либо воспоминаний.
Видимо что-то такое отразилось на моём лице, потому что девушка нерешительная замершая у палаты? Или как это назвать? В общем у моей кушетки, подала голос.
— Эй, эй, ты чего?!!
На меня накатила паника, словно я потерял… Себя? Да вроде вот он я? Но что такое я? Где моя жизнь? Где мои воспоминания? Несколько раз шумно вдохнув и выдохнув, я напрягся всем телом и смог немного приподняться, а затем с глухим рычанием, собрав все силы в кулак — сел. Отлетела пара присосок, выскочила из левой руки игла. Прибор зашёлся истеричным писком.
Я хотел вскочить на ноги. Но всё что я смог, это сесть. При этом ощущение было такое, что я не сел, а пробежал километров с десять вверх по той Горе. Причём половину этой Горы таща при этом на себе. Я почувствовал, как на висках и спине выступил пот. Перед глазами расплылись тёмные круги, угрожая снова утянуть в темноту. Я сжал руками смятую простынь и несколько секунд немного покачиваясь приходил в себя.
Рядом суетилась девушка. Сначала она хотела уложить меня, но я издал звук — нечто среднее между рычанием и мычанием. И она отступила. Боковым зрением я отметил, что она подошла к верещавшему прибора и начала что-то тыкать в дисплее. Адский звук сначала пошёл на убыль, затем прекратился.
— Я отправила сообщение доктору, — всё ещё работая над дисплеем, сообщила она. Несмотря на состояние, я узнал голос. Звонкая. — Как только освободится, сразу придёт. Тебе надо лечь! Свалишься не дай Бог, я тебя одна в жизни не подниму!
— Мэ… — как оказалось, связки и весь речевой аппарат тоже деградировали. Но это, ничего. Это мы сейчас. Немного похрипев и помычав, я наконец смог выдавить из себя членораздельную речь.
— Не… свал… юусь!
— О! Говоришь, — девушка наконец закончила с прибором и снова встала передо мной. — А доктор Моритц говорил, что не сможешь. Как и вставать.
— Хр… Хрен… ему!
Девушка рассмеялась звонким смехом. Словно прозвенели колокольчики. Я с трудом, но поднял голову, внимательнее разглядывая её. Симпатичная. Ладная. Из-под чепчика выбивается непокорная грива бело-жёлтых волос. Вздёрнутый носик, большие зелёные глаза. На вид — очень молодая. Лет шестнадцать, не больше. А мне?
— Меня Санса зовут. Я тут медсестра и сиделка.
— А… Меня?
Девушка непонимающе подняла бровь. А потом приоткрыла свой алый ротик в догадке, легонько ахнув.
— Ты не помнишь?
— Не… — я мотнул головой и снова с трудом удержал себя в сидячем положении, едва не рухнув.
— Может ляжешь всё-таки? — озабоченно вопросила медсестричка. — Если упадёшь, только хуже себе сделаешь! Да и мне доктор ещё наказание какое влепит.
— Не… — упрямо помотал я головой. И сделав глубокий вдох, выдавил: — Так… Кто… я? Где… я?
— Если ляжешь, я тебе расскажу, что знаю! Пока доктор идёт.
Я пробуравил Сансу взглядом. Девушка сложила руки на груди и демонстративно сжала губы. Маниплуяторша чёртова. Неловко я завалился на кровать. Хотел упереться рукой и лечь, но рука подвела. Плюхнувшись кулём, с трудом подтянулся, чтобы опереться на спинку. Девушка подошла, помогла устроиться удобнее, подложив под спину подушку. Затем щёлкнула чем-то под кроватью, и та немного изогнулась, придав моему телу полу сидячее
