них, но потребуется большой ремонт. Причина точно не установлена, настройки системы были автоматически сброшены, но в журнале сохранилась кое-какая информация, — Сергей сверился с данными на распечатанных листах, что лежали перед ним. — В последний момент все системы регистрировали большой скачок напряжения, возросший фронт шума и множество помех.
— Так, с этим еще предстоит разобраться. С Марией разговаривал?
— Некогда было.
— Внутренняя связь работает?
— Конечно!
— Значит, сейчас к нам позовём, — командир нажал кнопку вызова на гарнитуре. На той стороне ответили быстро и спустя уже несколько секунд пришел ответ. — Говорит, через минуту будет здесь. Так, сейчас с радиосвязью все в порядке?
— Не совсем, — старый друг склонился над своими записями. — Сбои до сих пор продолжаются. Сигнал с нашего ретрансляционного спутника отсутствует, также нет сигнала от радиостанции на возвышенности, что в квадрате четыре, и сигнала с Земли.
— С Земли? — переспросил Дима и нахмурился. — И на резервной станции?
— Есть какое-то эхо, неизвестно от чего, сигнал не расшифровывается.
— Привет, мальчики, — прозвучал от шлюза один мелодичный звонкий голос, а другой прозвучал сдержанно:
— Здравствуйте.
На пороге радиорубки стояли две женщины как две капли воды похожие друг на друга. Одинаковые хрупкие фигуры, заключенные в облегающий светлый комбинезон, роскошная копна светлых волос, большие круглые глаза, аккуратный тонкий нос, румяные щеки и улыбающиеся уголками рта губы, у обеих гарнитура связи — мать и дочь, Мария и Елизавета.
— С чем пожаловали, девочки? — поинтересовался отец семейства, поправляя съехавшие очки. — С хорошими новостями или с плохими?
— У нас проблемы, — с места в карьер начал его коллега. — Вы, должно быть, в курсе.
— О, — призналась девушка, — я сегодня все утро занималась архивом исследований, так бортовой компьютер все время твердил о потере связи. Что-то стряслось из-за непогоды? Неужели такой сильный ливень и гроза? А как там Марат, с ним связь есть?
— С Маратом все хорошо, он недавно докладывал о ходе своей вылазки и состоянии. Для связи доступен, но, насколько мы можем судить из данных геолокации, прямо сейчас он движется в сторону базы, — командир указал на карту на мониторе системы. — Так что нечего волноваться, уже скоро ты сможешь пообщаться с ним вживую.
— Скоро же начинается собрание, — напомнила Мария. — Зачем же ты звал?
— Какая там обстановка, за бортом, на поверхности, в атмосфере и ближнем космосе. Пока кратко, в двух словах.
— Если кратко, то после сегодняшней грозы никаких явлений более не наблюдалось. Тишь да гладь, как и должно быть, — резюмировала Мари.
— Спасибо, нам требовалась эта информация, — поблагодарил старый капитан, посылая мрачный взгляд Сергею, — подробнее на общем собрании, но сначала обед. Пойдемте-ка в кают-компанию, дождёмся Марата и начнем. Ира уже приготовила нам чай с пирогами.
***
— Скоро начнется ваш полет на Землю. И нам бы хотелось рассказать об истории и о том, как случилась наша миссия, более подробно, — обозначила тему разговора одна из женщин, с круглыми сверкающими глазами, в уголках которых были заметны сеточки морщин. — Ты уже знаешь, что за этой планетой наблюдали с 2017-го года, с самого момента открытия. Она была планетой с очень большими шансами на возникновение жизни на ней. Значимые факторы незначительно отличались от земных, в направлении Бетеро-Лейтена были проведены три серии радиопередач.
— Да, — пожала худыми плечами девушка, — я слышала от вас много рассказов, но все они были обрывочны.
— Именно, — подключился к разговору капитан. — Пришло время узнать полную информацию. Итак, наши исследователи отправили радиограммы и стали ждать, когда же им придет ответ. По их расчётам, нужно было ждать 2029-го года.
— К сожалению, не в 2029-ый, не в последующие годы ответный радиосигнал так и не был получен. По какой же причине эта планета была выбрана для первой межзвездной миссии даже для нас осталось загадкой. Но признаю одно: мы, ваши родители, отчаянные люди. Это отчасти заметно и в вас, в наших детях. Мы практически не раздумывая ввязались в опасную авантюру, ведь наши шансы выжить были минимальны. Но мы были молоды, каждому чуть больше двадцати лет. Время рисков и испытания себя, своих сил, — Сергей с ностальгией вспоминал былые годы.
— В нас кипела кровь, — это продолжил Дмитрий, — безудержно хотелось стать первопроходцем — первым человеком, ступившим на поверхность другой планеты, да и обещанная мировая слава грела нас.
— Я же не могла бросить твоего отца, Лиза, — обратилась к дочери Мария. — Тогда мы с ним только познакомились, но я была готова бежать с ним хоть на край света. А так как я была воспитанницей детского дома, сиротой, проблем с моими родителями не возникло. Другое дело, что сперва Дима не хотел брать меня с собой.
— Да, это так. Я помню, как уговаривал тебя, хотел, чтобы ты дождалась меня. Но когда узнал о возможных сроках возвращения на Землю, — немедленно забрал тебя с собой.
— Признай, тебе просто не хотелось делить славу героя со мной.
— Брось, в тот момент я не думал ни о какой славе, а вот начальство в открытую намекало на то, что отправятся в полет только пары. Поэтому я не стал упускать шанс, который выпадает раз в жизни.
— Разве это не есть стремление к славе? — поинтересовалась девушка.
— Скорее чувство ответственности и долга, — отец серьезно посмотрел на Лизу. — Ты ведь знаешь, я человек служивый, приказы нарушать не привык, а вот дела до конца доводить — обязательно. Я же согласился на место в экспедиции сразу, едва получил приглашение.
— Между прочим, тебя взяли по моей рекомендации, — оживился Дима. — С тобой мы часто пересекались по службе, много работали вместе, в общем, стали хорошими друзьями. И в этой экспедиции я очень хотел видеть своим напарником именно тебя, а не незнакомого человека.
— Неужели первым пригласили тебя? — Сергей вопросительно приподнял пушистые седые брови. Широкий лоб покрыла сеточка глубоких морщин.
— Это произошло совершенно случайно, — Дима развел руками. — Столкнулся на базе с руководителем миссии — мы с ним уже были знакомы. Завязался разговор, во время которого и зашла речь об экспедиции. А там — то да се — меня пригласили, я предложил тебя мне в напарники, и — вот.
— Интриган, — ухмыльнулся старый товарищ, — почему же мне сразу не сказал?
— Держал интригу в тайне до последнего.
— Больше тридцати лет прошло!
— Неужели тебя это так волнует? Все уже давно случилось. Мы оба там, где и должны быть. Таково наше предназначение.
С минуту в каюте висела звенящая тишина.
— Марат до сих пор не вернулся, — впервые за весь разговор подала голос Ирина. — Надо связаться с ним.
— Ира, успокойся, мальчик вживается в роль
