Петр и Феврония Муромские, Александр Невский, Даниил Московский, Иван Калита, Дмитрий Донской и многие, многие другие — и все они были родствениками будущего царя.
Впрочем, родственные узы связывали Ивана Васильевича не только с русской династией. Женой Ярослава Мудрого была дочь крестителя шведов Олафа Святого, супругой его сына Всеволода — дочь императора Византии Константина Мономаха. Их сын Владимир Мономах был женат на дочери английского короля Гарольда II, Юрий Долгорукий — предположительно на греческой княжне из рода Комнинов. Великий князь Московский Василий Дмитриевич женился на дочери великого князя Литвы, породнившись с Гедиминовичами — правящей династией Литвы, и с Ягеллонами, королями Польши. А бабушкой будущего царя стала Софья Палеолог — племянница последнего византийского императора Константина.
Но мы рассмотрели родичей будущего царя только по отцовской линии, а его мать происходила из литовских князей Глинских. Этот род вел свое происхождение от ордынского темника Мамая. Он носил титул гурленя — ханского затя, был женат на дочери хана Бербибека, и, таким образом, его дети принадлежали к царскому роду Чингизидов. А бабушкой Ивана Васильевича по материнской линии была Анна Якшич, дочь сербского воеводы, связанного родством с последней династией деспотов (правителей) Сербии Бранковичей. Кстати, они тоже были в родстве с императорами Византии Палеологами. Несколько представителей рода Бранковичей были прославлены в Сербии в лике святых. Православный святой известен и среди Чингизидов — правнук Чингисхана, преподобный Петр Ордынский.
Как видим, в генеалогическом древе Ивана Васильевича сошлись ветви сразу несколько царских, великокняжеских, королевских династий. Но на роду у него было написано не только происхождение — а и свершения его предков. Из осколков погибших Владимирской и Киевской Руси, из россыпи ссорящихся между собой удельчиков они собирали вокруг Москвы новую державу. А главную идею этого собирания задал наставник Ивана Калиты — святой митрополит Петр. Он учил, что Москва должна стать духовным центром Руси. «И сам прославишися паче иных князий, и сынове и внуци твои в роды, и град сей славен будет во всех градех Русскых, и святители поживут в нем, и взыдут рукы его на плеща враг его, и прославиться Бог с нем» [10].
Надо угождать не людям, а Господу, и Он Сам даст тебе все, что нужно. Но чем заслужить Его милость? Нет, не только покаянными молитвами, не только строительством храмов и раздачей милостыни. Главная добродетель князя — Правда. «Искупи грехи свои правдою и беззакония твои милосердием к бедным; вот чем может продлиться мир твой» (Даниил, 4; 20). О наставлениях святителя Петра, о великой идее, которая закладывалась в фундамент будущей державы, нам известно из Похвалы Ивану Калите, составленной дьяками Мелентием и Прокошей и включенной в рукопись Сийского Евангелия: «О сем бо князи великом Иване пророк Езекия глаголет: “В последнее время в опустевшии земли на запад встанет Цесарь, правду любя и суд не по мзде судяй ни в поношение поганым странам. При сем будет тишина велья по Русской земли и воссияет во дни его правда”… О сем бо песнословец глаголет: “Постави, Господи, законодавца над нами, да разумеют языци, яко человецы суть”. То же рек: “Боже, суд Цесареви даи же правду сынове Цесареву”… Сирым в бедах помощник, вдовицы от насильник изымая, яко от уст львов…» [11]
Царство последних времен! Царство Правды! Конечно, на практике достичь такого получалось далеко не всегда. Но Царство Правды было идеалом, к которому стремились Московские государи, и само стремление к подобному идеалу давало свои плоды. Далеко не все удельные княжества и земли горели желанием подчиниться Москве. Наоборот, психология XIV–XV вв. подталкивала цепляться за самостоятельность. Но по Руси расходилась молва о жизни в Московских владениях: законность, порядок, справедливый суд, контроль князей над чиновниками, защита от внешних врагов, государственная помощь неимущим. По меркам той суровой эпохи это было совсем немало! Сюда переселялись крестьяне и ремесленники из других мест. Переезжали на службу бояре, воины. И если даже с каким-то княжеством случались столкновения, то потом шло сближение и срастание — люди убеждались, что под властью Московских князей жить лучше, надежнее, безопаснее.
А потом идея Царства последних времен стала открываться и другой стороной — необходимостью защиты Православной Веры. До сих пор ее признанным мировым центром считалась Византия. Но она хирела, теряла владения. Турки-османы даже не завоевывали, а заселяли ее земли, опустошенные самими греками в междоусобицах. Императорам пришлось признавать себя вассалами османских султанов, отдавать дочерей в их гаремы, а сыновей в заложники. Тем не менее, клочки былой империи удерживались посреди растущей Османской державы. Но греки решили искать помощь на Западе и ради этого согласились принять цену, назначенную Ватиканом, — пожертвовать чистотой веры. В 1438–1439 гг. Ферраро-Флорентийский собор, проходивший с участием императора Иоанна Палеолога и Константинопольского патриарха Иосифа принял унию, хартию о соединении греческой церкви с латинской под верховенством римского папы.
Великий князь Василий Темный унию отверг. Назначенного от Константинопольской патриархии митрополита Исидора, подписавшего хартию, арестовал и выгнал вон. А Русская Церковь вынуждена была отделиться от еретической патриархии, стала автокефальной. Что же касается Визатии, то Флорентийская сделка ничего хорошего ей не принесла. Реальной помощи Запада она так и не получила, а Небесное покровительство утратила. В 1453 г. турки захватили Константинополь. На месте Византийской империи раскинулась Османская — обширная и могущественная, но мусульманская.
Торжествовали не только турки. Торжествовал и Ватикан. Теперь он провозглашал себя единственным центром мирового христианства, и тот же самый униат Исидор, уютно устроившийся в Риме и награжденный кардинальской шапкой, был поставлен от папы «патриархом Константинопольским» в изгнании. Но в это же время на востоке стала возвышаться и усиливаться держава, на которую европейцы до сих пор обращали мало внимания. Великое княжество Владимирское и Московское. Сын Василия Темного, Иван Васильевич (в исторической литературе его принято называть Иван III, Иван Великий), приращивал его уже не отдельными городами, а целыми княжествами. Под его защиту добровольно перешли Рязань и Псков, была присоединена богатая и своенравная Новгородская земля с ее бескрайними владениями, Русским Севером.
Причем в этих процессах опять играла определяющую роль идея Царства Правды. Первые шаги Ивана III по ограничению самостоятельности Новгорода были вызваны его изменой, нарушениями договоров, попытками передаться под власть короля Польши и Литвы. Конфликт не обошелся без военных столкновений. Но после поражений Новгороду пришлось признать великого князя высшей судебной инстанцией — и все простонародье сразу же стало его сторонниками! Ведь местная верхушка, «золотые пояса», притесняли людей очень серьезно.
Теперь они обрели возможность найти справедливость. В 1475 г. Иван III выехал в Новгород «миром»,
