юриста, заряжу сто тридцать три нотариуса, оформят тебя по трудовому контракту в работу сроком на тридцать три года без права расторжения, и согласия твоего никто не спросит. А коль уйдёшь с работы — так в счёт штрафов у твоих бабки и деда хату последнюю отымут.
Тогда говорит ему умная Машенька:
— Ты не думай, что не люб ты мне. Просто я не хочу, чтобы ты подумал, что мне не ты, а нефтедоллары твои нужны. Давай поживем, не оформляясь, месяц, а если твои чувства ко мне не охладеют — тогда и трудовой договор подпишем.
Схитрила Машенька, просто время хотела протянуть, а там — авось, что и решится. А олигарх ей поверил. Вот, думает, девушка какая хорошая. И решил он месяц ее не трогать. И вот, живут они неделю, живут другую, Машенька все думает, как домой убежать, да никак не получается: охранники олигарховы все выходы из дома его стерегут. Думала Маша, думала, да надумала. Напечатала она на принтере листовок предвыборных олигарху, да и говорит ему:
— Не хочу я к олигарху помощником идти. Олигарх при одном президенте у власти стоит, при другом — за решеткой сидит. Только олигарху дают три года, а помощнику — тридцать три, да ещё с четвертиною. Хочу я, чтобы начальник мой мэром был. Скоро в райцентре мэрские выборы проходить будут, я тебе листовок напечатала, пора тебе предвыборную кампанию начинать. Собирайся скорее в райцентр, пока до него другие олигархи не добрались. А как выберут тебя в мэры, тут я к тебе и пойду. Только ты быстрее беги, по дороге не останавливайся, листовок не читай, а я на самый верхний наш пентхаус залезу, да следить буду, чтобы кто из олигархов тебя не обогнал.
Обрадовался олигарх, и стал собираться в город. А Машенька взяла барсетку олигархову, а барсетка у него была размером с мешок, чтобы побольше нефтедолларов, да кредиток влезало, залезла в нее, а сверху — листовками прикрылась. Взял олигарх барсетку с листовками, да побежал скорее в райцентр. Пробежал версту, думает: «Дай-ка, сяду я на пенек, да почитаю, что в листовке написано, какие мне Машенька напечатала». Только остановился, Машенька ему на мобильник звонит:
— Не останавливайся, — говорит, — милый, не присаживайся. Я в самом высоком нашем пентхаусе сижу, во все телескопы гляжу, вижу, что другие олигархи тоже в райцентр бегут, свои листовки несут.
Побежал тогда олигарх быстрее. Пробежал две версты, да опять думает: «Быстро я бежал, верно, оторвался от конкурентов. Дай-ка, сяду я на пенек, да почитаю, что в листовке написано, какие мне Машенька напечатала». Только остановился, Машенька ему опять на трубу звонит:
— Не останавливайся, — говорит, — милый, не присаживайся. Я в самом высоком нашем пентхаусе сижу, во все телескопы гляжу, вижу, что другие олигархи тебя уже догоняют.
Побежал олигарх пуще прежнего. Пробежал три версты, половинка осталась. Устал он, да и думает «Уж так я быстро бежал, что точно всех обогнал. Дай-ка, сяду на пенек, да почитаю, что в листовке написано, какие мне Машенька напечатала». Только остановился, Машенька ему опять звонит:
— Не останавливайся, — говорит, — милый, не присаживайся. Я в самом высоком нашем пентхаусе сижу, во все телескопы гляжу, вижу, что другие олигархи уже в райцентр вбегают, а один уж начал листовки раздавать, да народ смущать.
Удивился олигарх такой быстроте конкурентов, но, делать нечего, собрал последние силы, да припустил что было мочи. В три секунды добежал он до райцентра. И так он выдохся, что добежал до самого крайнего дома и упал наземь. А самый крайний дом был тот, в каком бабка с дедом жили. Как упал олигарх, барсетка у него выпала, открылась, а из нее выскочила Машенька, живая и здоровая. Обняла она дедушку и бабушку, и стали они жить-поживать, да добра для страны наживать.
А честный депутат Иван Добрынин через неделю Президенту чистый импичмент устроил, олигарха в тюрьму посадил, а Машеньке, за ее решающий голос, грамоту похвальную выписал.
Тут и сказочек конец. Кто конца не слушал, а икру да крабов кушал, тот сей сказки не поймет, потому — не патриот.
