нормой, — согласился Альберт, — но мы ещё повоюем, деваться некуда. Не забывай, сегодня твоя очередь играть.
Саша почувствовал себя не в своей тарелке. Кофе заканчивалось, а он молчал.
— Вот типичный представитель народа, — подключил его Дима, — образованный, трудолюбивый, не отягощенный обязательствами перед миром. Изъян системы, так сказать. И он тоже считает, что жизнь не сахар.
— И то верно, — согласился Саша, — с нашими то ресурсами…
— Не в ресурсах дело, — отмахнулся Альберт, — есть они, нет их, алчности всё равно. У тебя есть девушка?
Саша смутился. Безобидные вопросы, берущие за живое.
— Вот и у нас нет, — развёл руками Альберт, — а что толку, он соучредитель завода, я в правительстве, а толку то? Всё равно одну и ту же кашу месим.
Саша оторопел. Соучредитель, правительство… Куда он попал.
— Прошу тебя, не надо кривляться и задумываться о каждом слове, — попросил Дима, — одна страна — одни люди. Мы здесь никого к стенке ставить не собираемся.
— Хотя многих следовало бы поставить и выпороть, а кое-кого и расстрелять, — добавил Альберт, попивая кофе.
Дима достал сигарету и протянул Саше.
— Идеологию надо менять, — сказал Альберт, — что толку от сортов картошки, если земля неплодородна. Посади хоть белых, хоть красных, хоть чёрных всё одно. Только хуже сделают. Перегной нужен, рекультивация нужна. Только так, а не иначе.
— Там всё так безысходно? — спросил Саша.
— Там всё хуже, — усмехнулся Альберт, — глупцы историю не изучают, выводы не делают.
— Не драматизируй, — успокоил Альберт, — руки ноги целы, да и пули над головой не летают, в окопах с вилами не сидим…
— Пока не сидим, — уточнил Альберт.
Дождь за окном забарабанил с утроенной силой. Кофе показалось Саше горьким, а собеседники несколько утомительными. Видя это, Дима поднялся из-за стола.
— Увидимся в следующий раз, — сказал он, протягивая руку.
Они попрощались и разошлись.
— Что за день, что за знакомства, — думал Саша дома, закрывая глаза…
Глава 2
Впервые открыв дверь полуподвала, Вася понял, это то, о чём он мечтал. Мрачное заведение со спёртым сигаретным воздухом, уставленное множеством небольших прямоугольных столов с обшарпанными столешницами и стёртыми углами, со скрипучими ножками и старыми стульями. Над каждым столом висела тусклая лампа, спускавшаяся, казалось, с самих небес. Их сияние освещало седые и лысые макушки игроков в шашки. Встречались тут и молодые игроки, однако кэш большинства не позволял им садиться за стол. А играли в шашечном клубе всерьёз и по-крупному.
Когда Вася впервые сел за стол, то был обычным инженером. Теперь же, выиграв десятки партий, он стал акционером крупной нефтяной компании и слыл очень успешным человеком. Бытовал слух, что победы в шашечном клубе не даются просто так и имеют волшебные свойства. И если судьба благоволила, человек был успешен в клубе и за его пределами, а если нет, то… Много народу прошло через клуб, многим ещё предстояло пройти.
— У вас прям дар какой-то, — выдохнул толстый человек, вытирая платком пот со лба, — видят небеса, я сделал всё, что мог.
— Ничего, Пётр Сергеевич, в следующий раз повезёт, — широкая улыбка не сходила с лица Васи. Длинными костлявыми руками он сгрёб остатки шашек со стола и перевернул доску, — достойная была партия, сильная…
Толстый человек встал, поправил синий деловой костюм и надвинул на глаза маленькие круглые очки. Скоро-скоро он уступит место генерального директора и отправится на заслуженную пенсию.
Вася играл в шашки всю жизнь. Сначала он выиграл школьные соревнования, затем городские. В шашечном кружке хорошо преподавали теорию, но Вася всегда видел нестандартные ходы в любой ситуации. Его редко побеждали даже старшие сверстники и преподаватели удивлялись молодому дарованию. На республиканских соревнованиях, а затем и на первенстве страны Вася быстро добился впечатляющих результатов.
Однако в жизни всё складывалось не так гладко. Сначала родители разошлись, отчего Вася перестал общаться с обоими, а затем и на личном фронте всё развалилось. То бросали, то просто пользовались его деньгами. Никто и никогда не любил чисто и откровенно. Хотя на каждом углу только об этом и говорили. В карьерном плане сначала всё складывалось хорошо, неплохая должность в престижной компании, но жизнь быстро дала понять, что начальников меньше, чем подчинённых. И вот, к тридцати годам он прочно засел на должности инженера, будто вечный снайпер на несменяемой позиции.
Теперь и шашки стали казаться ему чем-то обыденным и неинтересным. Ни удовольствия, ни дивидендов. Однако вскоре одно неординарное и трагическое событие резко изменило его жизнь…
Чемпионат страны был в самом разгаре, и Вася вновь проиграл в полуфинале заклятому другу в жизни и сопернику по игре Игорю Смольникову. У Смольникова, в отличии от Васи, и на доске, и в жизни всё было замечательно. Он занимал отличную должность в госдуме, красавица жена и двое прелестных детей вызывали зависть и восхищение одновременно. И он обожал шашки. Не было и дня, когда бы он не сыграл минимум пары партий, в которых всегда находил остроумные ходы и решения. Вася завидовал уровню игры и жизни, которых никогда не достиг бы никаким трудолюбием.
— Ничего, в следующий раз повезёт, — ухмылялся Смольников после полуфинала, — кто знает, может, и к счастью, что ты не выиграл.
Сначала Васю смутили подобные слова, мол, смеётся, прилюдно унижает, но интонация, с которой он это сказал, вызвала у него сомнения.
— Неужели договорняки, — думал он про себя, — как будто знает всё наперёд.
Финал Смольников выиграл без особых сложностей, и после игры Вася зашёл поздравить победителя. Какого же было его удивление, когда в маленькой душной комнате для подготовки игроков, походившей на пыльную монашескую келью, на полу прислонившись к стене сидел чемпион, будто отдыхал после игры… С перерезанными венами. Глаза его, направленные в бесконечность, поняли всю тщетность бытия, а лицо лишь теперь расслабилось от бесконечной жизненной гонки. Вася стоял в растерянности, не понимая, толи звать на помощь, толи рассмотреть визитку, сжатую в окровавленных руках Смольникова. Глубоко вдохнув, он всё-таки зашёл в комнату и закрыл за собой дверь.
В комнате было ужасно душно. Лужицы крови раскинулись по полу, будто маленькие болотца, и Вася старался их не зацепить. Уняв трясучку, он осторожно вытащил скомканную бумажку. На ней каллиграфическим подчерком было выведено следующее: "Шашечный клуб. Пушкинская, 250. Суббота, 23:00. С-4"
Хоронили Смольникова со всеми полагающимися почестями. Было много народу и должностных лиц. Не каждый же день умирали выдающиеся люди.
Но, к собственному стыду, мысли Васи вовсе не были заняты скорбью по погибшему. Сухо попрощавшись с родственниками, он спешно покинул процессию и заперся в маленькой
