Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133
человечество от бед и страданий. (Что до определенной степени роднило его с советскими фантастами – однако с марксистами, отрицавшими идею частной собственности, ему оказалось решительно не по пути.) В зрелые годы это привело великого редактора к увлечению доктриной Рона Хаббарда, проектами вечных двигателей и другими псевдонаучными концепциями, что отнюдь не улучшило репутацию НФ в глазах истеблишмента.
Кроме того, читатели, выросшие на рассказах и повестях из Astounding с его культом достоверности, не очень четко понимали, что такое художественная условность, как работает метафора и гипербола, аллюзия и скрытая цитата, что такое фигура умолчания и кто такой ненадежный рассказчик. Позднее все это доставило немало проблем фантастам из круга Кэмпбелла, набравшимся литературного опыта, – в итоге большинство «птенцов» покинуло родное гнездо, некоторые со скандалом.
Дальние отголоски споров о достоверности мы слышим до сих пор, когда речь заходит о технических деталях фантастических технологий и о социальных отношениях в вымышленном обществе – литература и реальная жизнь слишком тесно сплелись в сознании читателей, чтобы простить авторам нарушение принципа правдоподобия. Еще одно наследие золотого века, от которого не так-то просто избавиться.
Но решать эти проблемы предстояло уже редакторам следующих поколений: Джон Вуд Кэмпбелл свое дело сделал – золотой век начался.
© Василий Владимирский, 15.09.2023
Эндо Биндер (1911–1975). Я, робот
Перевод Алисы Атаровой
Amazing Stories, январь
Эндо Биндер – это псевдоним, под которым братья Отто и Эрл писали научно-фантастические рассказы. С 1940 года Отто работал один. Братья Биндеры наиболее известны по трем циклам рассказов, публиковавшимся с конца 1930-х по начало 1940-х: рассказы про Антона Йорка, бессмертного человека, собранные в цикл «Бессмертный Антон Йорк» (1965); рассказы из цикла «Через», опубликованные под именем Гордона Э. Джайлса[1] в журнале Thrilling Wonder Stories; и рассказы о роботе Адаме Линке, вошедшие в цикл «Адам Линк – робот» (1965).
«Я, робот» – это самый известный рассказ Биндеров и самый интересный, потому что он стал одним из первых научно-фантастических рассказов, в котором повествование ведется от лица нечеловека. Приключения Адама Линка захватили воображение многих читателей. (И безусловно, привлекли и мое внимание. Через два месяца я сел за «Робби» – рассказ о роботе, способном чувствовать, и это положило начало моему циклу о позитронных роботах. Одиннадцать лет спустя, когда все мои девять рассказов были собраны в книгу, издатель вопреки моим возражениям назвал сборник «Я, робот». Хотя сегодня моя книга гораздо известнее, Отто назвал так свой рассказ первым. А.А.)
Мое сотворение
Многое из того, что произошло, озадачивает меня. Но я думаю, что теперь наконец начинаю понимать. Вы называете меня монстром, но вы ошибаетесь. Ужасно ошибаетесь! Я попробую доказать вам вашу неправоту, записав эту историю. Надеюсь, что у меня хватит времени ее закончить…
Я начну с самого начала: я родился, вернее, был создан шесть месяцев назад, третьего ноября прошлого года. Я в самом деле робот. Кажется, многие сомневаются в этом. Я сделан из проводов и шестеренок, а не из плоти и крови.
Моим первым осознанным воспоминанием было ощущение, что я прикован, и так оно и было. Вот уже три дня я мог слышать и видеть, но очень смутно. Теперь же мне захотелось встать и осмотреться, вглядеться в странную фигуру, которая мельтешила туда-сюда и издавала звуки. Этой фигурой был доктор Линк, мой создатель. Из всех объектов вокруг он был единственным, который двигался. Он и еще один объект – его пес Терри. Поэтому именно они привлекли мое внимание. Тогда я еще не ассоциировал движение с жизнью.
Но на четвертый день мне захотелось приблизиться к этим подвижным фигурам, особенно к той, что поменьше, и издать какой-нибудь звук. Эта фигура издавала резкие громкие звуки. Мне хотелось подняться и прекратить их. Но я был прикован. Они удерживали меня, чтобы я не сбежал и не довел себя до преждевременного конца или не причинил кому-либо вреда по незнанию, пока моя голова была девственно чиста.
Все это, конечно, доктор Линк объяснил мне позже, когда я научился упорядочивать мысли и понимать. Те первые три дня я был как младенец – как человеческий младенец. Я не такой, как другие так называемые роботы – не более чем автоматизированные машины, предназначенные для выполнения определенных команд и задач. Нет, у меня был искусственный мозг, способный воспринимать все те же раздражители, которые мог улавливать человеческий мозг. И он даже имел возможность в конечном счете научиться рациональности.
Но в первые три дня доктор Линк очень беспокоился о моем мозге. Я был подобен одновременно человеческому младенцу и чувствительной, но ненастроенной машине, отданной на милость механической погрешности. Мои глаза следовали за клочком бумаги, падающим на пол, но и раньше создавались фотоэлементы, способные на это. Мои механические уши поворачивались так, чтобы лучше улавливать звуки в определенном направлении, но любой ученый мог провернуть этот трюк с акустическими реле. Главный вопрос заключался в том, способен ли мой мозг, с которым соединялись эти глаза и уши, сохранить разнообразные впечатления для будущего пользования. Или, иными словами, обладаю ли я памятью?
Эти три дня я был словно новорожденный. А доктор Линк был похож на беспокойного отца, гадающего, не родилось ли его чадо безнадежным идиотом. Но на четвертый день он испугался, что создал дикого зверя. Мой голосовой аппарат стал скрежетать в ответ на резкий шум, издаваемый псом Терри. И я вращал головой и пытался освободиться от оков.
Позже Доктор Линк поведал мне, что какое-то время даже боялся меня. Я казался ему разъяренным обитателем джунглей, готовым впасть в бешенство. Он уже было собирался уничтожить меня, но один случай заставил его передумать, и я был спасен. Терри, этот маленький зверек, сердито лая, внезапно бросился на меня. Наверное, хотел укусить. Доктор Линк кинулся ему наперерез, но опоздал. Обнаружив, что ему не прокусить мои гладкие металлические ноги, пес с глупой храбростью запрыгнул мне на колени, чтобы вцепиться в горло. Одной рукой я схватил его поперек туловища. Мои металлические пальцы сжались слишком сильно, и пес взвизгнул от боли. Моя ладонь мгновенно разжалась, позволив существу сбежать! Мгновенно! Мой мозг обработал звук и узнал его. Сработала длинная цепочка ассоциативной памяти. Три дня назад, когда я впервые пришел в сознание, доктор Линк случайно наступил Терри на лапу. Пес взвизгнул от боли. Я видел, как доктор Линк, рискуя потерять равновесие, тут же отдернул ногу, и Терри перестал скулить.
Когда я сжал руку, Терри взвизгнул. Когда я разжал, он перестал визжать. Ассоциативная память. То, что психологи называют рефлекторной реакцией. Признак живого мозга.
Доктор Линк говорил мне, что вскрикнул от восторга. Он сразу понял, что я обладаю памятью. Он понял, что я не безмозглый монстр. Он
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133
