прежде чем белая пакость коснулась моих сапог, поднялась чуть выше щиколотки и замерла. В горле сразу встал ком, а в ногах появилась слабость, хоть не в паху, и на том спасибо. Но, задери меня пьяная шлюха, я не видел врага и даже не слышал. По каменной улице, зажатой между домов, тихо не подберёшься. Я чуть расслабил руку с мечом, а то еще мгновение и пальцы поломаю.
В метре от меня из воздуха появилось растерянное лицо юноши в желтом шлеме с маленьким гребнем. Наши взгляды встретились, и он в ужасе открыл рот, дернулся назад и пропал.
— Какого хера?! — громогласно выругался Кол, тем самым отдав команду к началу сражения.
Вражеские солдаты вывалились из воздуха, ударили по щитам. Я пригнул голову и ткнул наугад. Меч скользнул по чему-то жесткому, уходя влево. Еще удар и вот он уже врезался во что-то мягкое. Я ожидал услышать противный жмякающий звук, но шум битвы все поглощал, площадь тонула в солдатском оре и звоне стали. Я ударил еще раз, но в пустоту, потом еще и снова не нашел цели. Стоило мне поднять взгляд над щитом в поисках врага, как что-то сильно ударило в шлем, голову мотнуло назад, в глазах на секунду потемнело. Когда ко мне вернулась четкость зрения, здоровенный крюк, привязанный за веревку, вцепился в край моего щита. Рывок, щит нагнулся, выдёргивая меня из строя, кто-то схватил меня за ремешок и втянул обратно. Крюк, звеня по камням, ушел в пустоту.
Я развернулся, не знаю даже зачем, то ли поблагодарить, то ли найти взглядом сержанта, дабы он объяснил, что и как делать. Но увидел парнишку с дротиком в руке и раскрытыми в ужасе глазами.
— Чего вылупился, бросай! — проорал я, так что в горле заболело.
Он выполнил команду, не мешкая. Деревянный снаряд улетел вперед и пропал в метре от нас. Парень растерянно замер, глядя на меня в ожидании дальнейших приказов. Но меня опередил сержант, проорав очередную команду. Ряд дротиков дружно влетели в невидимый занавес. Не знаю, наносим ли какой-то урон врагам, но бросать парни не переставали. И крюки оттуда больше не вылетали. Очнулись лучники, десяток стрел так же скрылись за барьером, стрельба в никуда казалась глупейшим занятием.
Сзади раздался крик полный страха, я оглянулся. Солдат из третьей шеренги взмыл в воздух, чуть завис над домами, дергая ногами, и с ускорением плюхнулся перед нами, оставляя на брусчатке бурое пятно и кучу перемолотого тряпья. Сзади и с боков послышались рвотные звуки. Каким чудом мой скудный завтрак остался на месте — не понятно. Новый крик и уже парень с дротиком оказался в воздухе. Шлепок. И снова крик. Нас убивали, словно нерасторопная молодуха выпалывала сорняки, дергая тот тут, то там.
— В атаку, ублюдочное племя! — проревел сержант, встал в боевую позицию и сделал шаг к барьеру.
Месяц муштры, но и его хватило, мы последовали за ним. И наставник поступил верно. Еще пару человек зашибло бы об мостовую, и мы разбежались, как бесштанные пацаны при виде сорвавшегося волкодава.
Пару шагов и мы ровной шеренгой вошли в неизвестность. Пробить невидимый заслон, сравни пролому первого весеннего льда в бадье, немного сопротивления, холод и облегчение. Занесло нас совершенно в другой участок города, надеюсь, того же самого. Одноэтажные дома с выломанными дверьми и разломанными окнами, под ногами грязь, но не это удивило больше всего. А вражеское войско, вернее, его раздробленность, рваный ряд бойцов с круглыми щитами; десяток гарпунщиков, неспешно сматывающих веревки под стон раненых, коих оттаскивали незанятые бойцы. Общая атмосфера вражеской армии больше все подходила под слово. Не ждали.
Не уверен, что я расслышал приказ, просто атаковал в общем порыве. Быстрый рывок, и вот я ударил первого врага, как учили — коротко и быстро. Клинок встретился с щитом противника, снова выпал, снова дерево приняло острый металл. Неприятель с яростным криком ударил мечом сверху. Я пригнулся, приподнимая щит. Воин отпрянул, и крюк, вылетевший из-за его спины, удачно зацепился за край щита. Я попытался скинуть зацеп, но не успел — меня выдернули, и в этот раз не оказалось растерянного парнишки, чтобы вернуть меня назад в строй. Дабы не распластаться в грязи, пришлось выдернуть руку из лямок щита. Моя верная защита отлетела в сторону, а я голый остался один на один с толпой злобных воинов, жаждущих крови.
Лихорадочно шагнул назад, в попытке увернуться от копья, возникшего откуда-то сбоку. Поскользнулся, упал задницей в грязь. Мир сузился лишь до наконечника занесённого копья. Я крутанулся в бок, оперся на колено, и как мог прыгнул в сторону. Снова падение в жижу, брызги попали в глаза и рот. Поднялся на локти в ожидании удара по спине, затем уперся ладонями в землю. Поднял взгляд и увидел сапоги чужого покроя. Рванул вперед, схватил за щиколотку левой рукой, правой ударил в пах, валя противника.
Враг упал, меч шмякнулся рядом, не думая схватился за рукоять, подполз ближе и перерезал глотку врагу засапожным ножом. Лишь тогда заметил, что все это зря — дротик в грудь убил его раньше. Опираясь на колено, выпрямился, и шум битвы ударил в меня не хуже, чем поток холодной воды. Крик, лязг, мат, стоны переплелись в песни хаоса и боли. Правый глаз слезился из-за грязи — прикрыв его, осмотрелся. Никакого строя, все разбились на маленькие группы, или того хуже — вязались в одиночные дуэли, превращая сражение в масштабную драку.
Увидел в десяти шагах мощную спину Кола, двинулся к напарнику.
— Строй, жить! — колоколом звенели слова сержанта.
На дороге махнул клинком не глядя, вроде кому-то топал в плечо. Обошел дерущихся сбоку и ударил по врагу слева. Мужик с перекошенным от злобы лицом парировал выпад. Но другу хватило этого — удар пришелся в предплечья нашего общего противника. Тот ойкнул, хватаясь здоровой рукой за покалеченную. Вторым ударом Кол добил противника. Верзила мгновение смотрел на меня, словно не узнавая, затем наклонился и молча вручил круглый щит. Всунул руку в непривычную лямку, пусть и незнакомая тяжесть придала уверенности.
Мы едва сделали шаг, как на нас налетело трое противников. На пределе своих сил мы кое-как отбили их свирепый натиск. Я не успевал увидеть деталей, только силуэты со смертоносной сталью. Они бы нас убили — мы мало что умели в одиночной схватке, еще меньше могли, в отличие от противников, явно обученных действовать в связке. От смерти нас отделяло хорошо, если десяток ударов, вкупе с выпадами. А тут
