Сегодня шесть уроков и совещание на большой перемене, значит времени нормально пообедать практически не останется.
Желудок предательски заурчал — с завтраком тоже ничего не вышло, греметь тарелками в шесть утра она не решилась.
Ничего страшного, от голода точно не умрет.
Маршрутка подъехала к остановке, и Ирина побежала. Если не успеет сесть, то точно опоздает. Ей повезло, вереница из пассажиров растянулась на десяток метров. Втиснувшись последней, она принялась искать, за что бы уцепиться, но быстро сообразила, что в этом нет большой надобности. Плотно набитое маршрутное такси и так отлично убережет от падения.
Угрюмые заспанные лица людей оказались слишком близко. Кто-то пихался локтями, другие топтали уставшие ноги и дышали в затылок, а одна старушка и вовсе принялась требовать сидячее место.
Да уж, внешний мир и правда совсем чужой. Каждый живет собственными проблемами.
— Здравствуйте, Ирина Николаевна, — раздался тоненький голосок за спиной.
Ирина попыталась развернуться, но тут же получила толчок в спину.
По голосу догадалась — ученица из шестого класса.
— Вы мою контурную карту проверили? — не унималась девочка.
Вся маршрутка обратила на них свои взоры. Хоть какое-то развлечение по дороге на работу.
— Здравствуй, Настя. Сегодня на уроке обязательно скажу результат, — через плечо ответила она.
— А вы не помните, что у меня там? Какая оценка?
Девочка принялась протискиваться к выходу, поближе к учительнице.
— Не помню, к сожалению. Остановите на следующей, пожалуйста.
Белый микроавтобус вильнул в сторону остановки. Все пассажиров качнуло вперед. Двери открылись, и Ирина наконец-то вдохнула полной грудью свежий утренний воздух.
— Вы куда? — раздался крик неугомонной ученицы. — Школа же дальше?
— Я в курсе, — сказала Ирина, провожая глазами битком набитый транспорт.
Ноги понесли ее к дому. Машины выстроились вереницей в длинную пробку, пешеходы бежали, спешили, разговаривали по телефону. Город проснулся, ожил, забурлил, как кипящая в кастрюле вода.
Осталось влиться в него, раствориться в этой пучине, отложить все свои мысли на вечер и стать частью большого шумного социума.
Глава 2
Апрельский день выдался на радость ясным и солнечным. Последние две недели погода была непредсказуемой. Зима никак не хотела сдавать свои позиции: то снег повалит крупными хлопьями, превращая пыльные дороги в грязь, то жара стоит, как летом. Утром молодая травка могла закостенеть от ночных заморозков, а в обед прогреться под теплыми лучами солнца.
Ирина вышла из здания школы и втянула наполненный весенним запахом воздух. Вдалеке раздался звонок на урок. Дети, которые учились во вторую смену, с криками кинулись с улицы внутрь. Ирина покачала головой, представив, как им сейчас влетит от учителя за опоздание.
Она подошла к перекрестку и посмотрела по сторонам. Но не успела сделать и шаг, как ветер сорвался с места и подхватил дорожную пыль. Она зажмурилась, пряча глаза.
Дом ее находился в десяти минутах неспешной ходьбы. Она начала мысленно перебирать в голове дела, которые предстояло сделать до вечера. В этом году ей хотелось в отпуск сильнее, чем обычно. Нужно непременно заняться домом и привести в порядок то, что давно этого требует. Через два месяца учебный год закончится, школа опустеет и работы станет в два раза меньше.
Для учителя летние каникулы куда приятнее, чем для детей.
Ирина поправила волосы и направилась в сторону дома.
— Мама! — услышала она и обернулась.
Маша перебегала через дорогу, не глядя по сторонам.
— Ты пиджак в классе забыла, — запыхавшись, сказала девочка.
— А ты забыла на дорогу посмотреть, когда меня догоняла! Как маленькая, честное слово! — Ирина забрала у дочери свой пиджак и перекинула через руку. — Я теперь буду постоянно беспокоиться, что ты попадешь под машину.
— Мам, мне пятнадцать, — Маша сняла со спины тяжелый рюкзак и на ходу начала запихивать в него свой старенький телефон.
— У грудничка инстинкт самосохранения больше, чем у тебя.
— Как день прошел? — Маша ловко перевела тему разговора.
В последнее время ее мама превратилась в комок нервов.
— Обычный день, — Ирина накинула пиджак на плечи. — Пятые классы орали, как сумасшедшие, думала у меня голова взорвется от этих криков. И зачем я согласилась их взять?
— Так откажись.
— Маш, ну как ты себе это представляешь? Это завуч решает, а не я. Да и конкурс в самом разгаре, не то время, чтобы выражать недовольство.
— Ты победишь, я уверена! Ты самая лучшая учительница в нашей школе, — Маша взяла маму под руку.
— Ты так говоришь, потому что я тебя родила, — она улыбнулась.
— Нет, ты очень добрая.
— Услышали бы тебя пятиклашки, ни за что бы не поверили!
— Как говорит Тамара Сергеевна, настоящий учитель — это тот, кто сумел продержаться в школе больше двух лет. А ты уже вон сколько работаешь.
— Почти тринадцать лет, Господи, как же время быстро пролетело.
Они свернули с основной дороги в узкий проулок, который петлял между частными домами, настроенными так близко друг к другу, что один сосед мог спокойно смотреть телевизор через окно соседей напротив. В одном из этих домой и жила семья Чернышёвых, до недавнего времени состоящая из трёх человек.
Деревянный забор, покрашенный в темно-зеленый цвет, показался впереди. Краска на нем давно облупилась, обнажая серые проплешины. Ирина подняла глаза и посмотрела на сам дом. На короткий момент ей почудилось, что она видит его впервые. Сколько же лет они уже живут здесь?
Она замедлила шаг, пропуская дочку вперед. Калитка, вечно не запертая, поскрипывала от ветра. Во дворе валялась куча ненужного хлама, который муж много раз грозился убрать, но так к нему и не притронулся. Маленький сарайчик, что украдкой выглядывал из-за дома, был забит под завязку.
Ирина вздохнула. Теперь ей самой придется об этом позаботится.
Деревянное крыльцо, ведущее в дом, перекосилось.
— Так и не успел починить, — она намеренно перешагнула через сломанную ступеньку.
— Ты скучаешь по нему? Да? — Маша положила руку матери на плечо.
— Я до сих пор не верю, что он умер, — Ирина открыла входную дверь. — теперь мы остались вдвоем. Два месяца прошло, а я не могу привыкнуть.
— Ты до сих пор обижена на него? — Маша бросила обувь и рюкзак прямо на пороге. — Мы никогда об этом не говорили…
— Да, никогда. Ты хочешь?
— А ты?
— Давай-ка пообедаем для начала, а потом и поговорим, — Ирина достала кастрюлю из холодильника и поставила на плиту. — Переодеваемся, пока суп греется. И руки помой!
Она зашла в свою комнату и взяла со столика портрет мужа. Он беззаботно улыбался, такой молодой и красивый. Ирина помнила тот день, когда была сделана эта фотография. Они поехали за
