тогда ваш билет заберу?
Ой, как же грубо!
Как же грубо сделано! Я бы ни за что не купился на такую игру напрямки, но сэнсэй… Похоже, что еда Мэдоки расслабила его и заставила потерять бдительность.
— А зачем тебе проигрышный билет? Я просто выброшу его и забуду. Точно также, как забыл про лотерею.
— Да я это… собираю свои промахи, чтобы мотивировать себя на новые свершения, — с пафосом откликнулся Киоси. — Ты же сам сказал, что нужно тренировать силу воли и всегда оглядываться, чтобы взглянуть на пройденный путь и с новыми силами двигаться дальше…
Сэнсэй посмотрел на улыбку Шакко. Нахмурился. Он понял, что где-то его хотят обмануть. Но не понял до конца — где именно.
Шакко и Малыш тактично молчали. Они явно решили занять положение наблюдателей и не вмешиваться. Весьма верное решение — в случае неудачи Киоси, они окажутся не при делах. В случае же удачи — посмеются. Втихаря. Чтобы сэнсэй не увидел…
— А ты откуда знаешь, что мой билет проиграл? — поднял бровь сэнсэй. — Корешок-то билета у меня остался.
— Так я цифры переписал, — пожал плечами Киоси. — На всякий случай. Как будто знал, что вы забудете…
Сэнсэй поджал губы, отчего Киоси на всякий случай отодвинулся подальше. Нырять второй раз в плошку с соевым соусом ему не улыбалось.
Мэдока принесла нам чайник и шесть тяванов. Шестой она всегда приносила и ставила на край стола — в память о Тигре. Мы поклонились ей в благодарность за чай, она ответила вежливым поклоном.
Её муж и сын помогали матери — разносили чайники на другие столы мототаксистов.
— Может быть тогда я тебе отдам и другой мусор? Будешь его хранить и вспоминать о том, что ты когда-то опозорился. А запах будет напоминать о том, что вперед нужно бежать быстрее.
— Сэнсэй, ну у вас же есть уборка. Зачем ещё и меня приплетать вытаскивать ваши грязные дырявые носки? — хмыкнул Киоси.
На этот раз Киоси зазевался и…
Шлеп!
— У меня нет подобных носков, — покачал головой сэнсэй.
Киоси второй раз обтер лицо. Он мрачно посмотрел на улыбки Шакко и Малыша.
— Чего улыбаетесь? Я хочу помочь нашему сэнсэю, а вы улыбаетесь. Вот выброшу мусор из комнаты сэнсэя и ему станет легче дышать. Вы и сами могли бы помочь… пожилому уважаемому человеку.
— Сэнсэй, позволь мне выбросить твой мусор? — тут же подхватился Малыш. — Я смогу — я справлюсь.
— Да сиди ты, — отмахнулся сэнсэй. — Ты выбросишь — потом придется всё мебель по новой покупать. Нет, не надо мне такого счастья.
— А какого надо? — спросила Шакко. — Я могу всё аккуратно вымести…
Всё-таки не удержались. Всё-таки ввязались в авантюру Киоси. Ну что же, сами виноваты — вот огребут по полной от сэнсэя, тогда будут знать, как подыгрывать мелкому провокатору!
Сэнсэй тем временем скрестил пальцы на том месте, где у обычных людей присутствует живот, а вовсе не Марианская впадина. Узловатые желтые пальцы на черном шелке кимоно, расшитым золотыми драконами, выглядели старыми бамбуковыми палочками. И если не знать, что эти самые пальцы с толстыми ногтями являются одними из самых смертоносных орудий нашего мира, то можно крупно проколоться.
— Не надо убираться в моей комнате, — проворчал сэнсэй. — То до вас не докричишься, то сразу все готовы предложить свои услуги.
— Сэнсэй, я хотел всего лишь раз вам помочь, а вы… — обиженно протянул Киоси.
— Хм… помочь. Да ты если раньше всучивал мне лотерейные билеты, то никогда не стремился помочь. А сейчас-то с чего такой интерес проснулся?
— Да ни с чего, — проворчал Киоси. — Просто хотел помочь. Ну, если не надо, то я и не буду.
Киоси даже не стал пить свой чай. Он вскочил было из-за стола и ринулся к двери, но на половине пути остановился, чуть подумал и вернулся.
Я с интересом наблюдал за ним. Чай Мэдоки был хорош, он настраивал на позитивный лад. И представление Киоси оказалось как нельзя кстати.
— Ладно, я буду целую неделю из вашей комнаты выносить мусор. Даже могу постирать пару раз ваши вещи… Только покажите — где лежит ваш лотерейный билет?
— Да чего ты до него так докопался-то? Почему раньше этого не делал, когда другие дарил?
Мототаксисты заинтересованно прислушивались к разговору. Они понимали, что происходит нечто такое, о чем потом можно будет поговорить в курилке. Тоже неторопливо потягивали чай и делали вид, что увлечены разговорами между собой. Но вот их уши локаторами поворачивались в сторону нашего стола.
Киоси набрал в грудь воздуха, а потом сказал:
— Потому что раньше я всегда проверял билеты, а уже потом отдавал. А на этот раз забыл проверить и…
— И что? — поднял кончики губ сэнсэй.
— Да ничего, — махнул рукой Киоси. — Там какая-то мелочь выиграла. Отдайте мне билет обратно, а?
— Ну, вот эту мелочь я себе и заберу. Пусть тебя это научит не дарить мне впредь всякое дерьмо, — хмыкнул Норобу.
Киоси даже укусил себя за рукав от огорчения. Он посмотрел на Норобу расстроенным взглядом, а после плаксивым голосом произнес:
— Мне бы хватило этой мелочи на покупку десятка бэнто! Я бы не голодал в школе…
— Мэдока тебе и так дает с собой достаточно еды, — парировал Норобу. — Так что, ты так крутишь хвостом из-за тысячи-другой иен?
— Нет!!! — сорвался Киоси. — Там не тысяча-другая! Там джекпот! Шестьсот миллионов иен! Верните мне билет, сэнсэй Норобу!
Так получилось, что в этот момент все мототаксисты замолчали. Поэтому крик Киоси услышали все.
Из рук Шакко даже выпал тяван. Хорошо ещё я сидел рядом и успел поймать его. Ошарашенные лица присутствующих повернулись к Норобу. Тот поджал губы и неторопливо отпил свой чай. Однако, я видел, как его рука чуть дрогнула, когда он ставил тяван на стол.
— Врешь ты всё, Киоси, — хмыкнул Норобу. — Вот как есть врешь.
— Да, вру. Конечно же вру, — тут же согласился тануки. — Так можно мне забрать билет?
— А раз врешь, то будешь наказан, — сурово проговорил сэнсэй. — Отныне…
— Сэнсэй, отдайте мне билет, пожалуйста!!! — чуть ли не зарыдал Киоси.
Шакко и Малыш переводили взгляд с тануки на сэнсэя. Шакко изо всех сил старалась сдерживаться,
