костюма. Он тебе совершенно не идёт, ты так не считаешь? — вроде и говорит с любовью, но в глазах Лорейн айсберг.
В прочем, ничего удивительного… Мама, как всегда, испытывает меня. Но я не буду поддаваться на её провокации. Мои нервы мне дороже. Хочет играть по своим правилам? Что ж, пусть пока будет по-твоему, мамочка.
Как можно милее улыбаюсь и согласно киваю маме, присаживаясь за стол.
— Ты, как всегда, права, мам. Просто я так хотела с тобой встретиться, что не продумала свой образ, — о том, что я минут двадцать с проявлением легкого сумасшествия перерывала шкаф в поисках подходящего случаю комплекту ей знать не обязательно, — даю слово, больше того не повторится. — как можно спокойнее произнесла.
После своей речи невольно внимательней посмотрела на мать. За маской безразличия и холодности, мельком замечаю лёгкую, довольную улыбку.
— Ну, раз так, тогда я рада, что ты совершила сегодня такую оплошность, — совершенно будничным тоном сказала мама
— Знаешь, Лорейн, — влезла в разговор Синди, — я была бы счастлива, если бы моя дочь хоть чуточку была похожа на Мелиссу.
Слова Синди не вызывали никаких тёплых откликов. Я уверена, это всё игра на публику. Но с каким бы не были посылом они сказаны, я посчитала нужным ответить
— Вы слишком добры, Синди. — улыбаюсь, — Просто у меня есть идеальный пример перед глазами в лице мамы. Я всего лишь хочу быть на неё похожей, — беззастенчиво вру, но знаю, что мои слова дойдут до цели.
Я перевожу взгляд с Синди на маму и вижу, что мои слова её растрогали. Не могу знать точно, но похоже, я хорошо отыграла свою роль. Я бы не хотела тягаться с мамой, но этот раунд явно за мной.
Дальше разговор перетекает в непринужденную беседу. Затем приносят еду, но каждая минута ощущается, словно час. Ожидание разговора тяжелым грузом ложится на плечи и сознание. Невольно хочется скукожится и закрыться от всех на сто замков. Но я слишком хорошо знаю, чем это для меня закончится, а потому моя осанка остается прямой, а губы всегда излучают вежливую улыбку.
Закончив со свои блюдом, Лорейн вновь надевает маску беспристрастной женщины и поднимает глаза на меня.
— Сегодняшнее мероприятие очень важно для меня. Так же, как и для твоего мужа. Нельзя позволить себе совершить ошибку. Совсем. Ты меня поняла?
Можно подумать, что что-то бы изменилось, если бы я ответила отрицательно. Всё равно всё придёт к одному и тому же “ты снова допустила ошибку”, “ты меня выставляешь в не лучшем свете”, “ты недостаточно идеальная” и все подобные выражения мамы, которые раз за разом топчут мою психику и убивают самооценку. От злости сжимаю кулаки под столом, больно впиваясь ногтями в мягкую кожу. Но мимике лица не позволяю дрогнуть, сохраняя доброжелательно-нейтральный вид. Снова беру всю свою волю в руки и уверенно произношу
— Да, мама. Я всё прекрасно понимаю. Этот проект готовился больше полугода, и я знаю, что это последний этап.
— Этот проект готовился годами. Но ты должна понимать, что не важно, какой этап: первый или последний, ты всегда должна быть безупречна и быть на три шага впереди.
— Да, мама, — говорю уверенно, — Я помню твои слова: “Всегда планируй на три шага вперед”, - и про себя добавила “и всегда имей карточку выхода из тюрьмы” в рукаве. В детстве слишком любила “Монополию” и нередко проводила ассоциации из жизни с игрой.
— Раз ты все это знаешь, почему мне приходится постоянно тебе об этом напоминать? Будь внимательней, Мелисса. Нельзя показывать слабость.
Внутри начинаю закипать. Только не начинай свой монолог, мам. Пока отставляю от себя тарелку и промакиваю губы салфеткой, успокаиваю своё едва не начавшееся бешенство. Тебе меня не сломить, мама. Никогда. И свою роль я отыграю идеально.
Поднимаю глаза и смотрю ей прямо в глаза.
— Я твоя дочь. Именно в этом все ещё раз удостоверятся на этом вечере, — говорю твердо, но не жёстко.
Лорейн изрядно удивлена моим ответом, даже не скрывает это. Но потом я вижу, как уголки её губ трогает лёгкая полуулыбка. Что ж, она осталась довольна моим ответом. Хотя я всегда ожидаю от неё колкостей, так что и в этот раз она не осталась в должниках
— Что ж, должна признать, что ты действительно выглядишь, как моя дочь… время от времени. Очень надеюсь, что ты сможешь удержать лицо и вне нашей семьи.
Я слегка киваю головой, решая не продолжать беседу в этом направлении. Дальше разговор с матерью переходит на деловой тон. Лорейн рассказывает, кто будет присутствовать, кто важен, кто не очень, кто может оказаться опасен и с кем лучше лишний раз не пересекаться.
Синди всё это время хранит молчание. Когда Лорейн Стивенс выходит на сцену — это соло-концерт. И вот когда мама решает, что она выдала достаточно информации — ужин заканчивается. Мама поднимается из-за стола и берет сумочку.
— Прошу меня простить, дамы. После столь приятного ужина мне нужно припудрить носик. Боюсь, несколько минут вам придётся провести без меня.
Не дожидаясь какого-либо ответа, она разворачивается и с важным видом, будто идёт на встречу с президентом, отправляется в дамскую комнату.
Едва я перестаю видеть маму в холле, моих холодных пальцев касается тёплая рука Синди. Её пальцы сжимают мои. Я вздрагиваю и перевожу на неё удивленный взгляд и вижу, что её глаза затуманены, а губы поджаты.
— Твоя мама тебя очень сильно любит, милая, — тихо говорит она, — настолько сильно, что не может перестать переживать за тебя, а её забота иногда выходит за рамки…
С каких пор её прихвостни стали такие приветливые и милые? Очередная проверка Лорейн? Ррр, как же всё достало! А это “я тебя понимаю” — заезженная пластинка! Решила меня выбить из колеи? Что ж, самое время показать, из чего я сделана.
— Мама иногда может быть властной, но это для общего блага. Она всегда защищает интересы компании и семьи. Лорейн-самая чудесная мама в мире, — добавляю радостно, про себя молясь не переиграть, — я и мечтать не могла о лучшем наставнике, чем мама.
О да, моя речь возымела нужный эффект. Лицо Синди перекосила гримаса удивления. Она на секунду потеряла дар речи. Я откровенно наслаждалась ею, но когда её лицо стало бледнеть, я поняла, что нужно заканчивать.
— Не волнуйтесь, — говорю миролюбиво, — я понимаю, что вы имели ввиду.
— Я о-очень уважаю Лорейн, — лепечет растерянно, — я п-просто хотела…
— Я понимаю, — обрываю её на полуслове, — Спасибо вам за это. Но это вовсе необязательно. Мама просто
