Ни дня не проходило без требовательного звонка в дверь. Коллекторы, судя по всему, прописались в коридоре перед дверью Евлантьева. Создавалось впечатление, что им попросту негде жить, вот они и просятся погреться. Уже ведь не май месяц, на улице прохладно. Сентябрь не отличался особой кровожадностью, но и бабье лето было совсем не бабьим.
⁂
В дверь позвонили. Саня мрачно усмехнулся. Ну, вот опять! Стоило лишь подумать, и опричники уже здесь. Мысли, что ли, читают?
Евлантьев сначала решил не открывать и, как обычно, включить на ноутбуке «Вопли Видоплясова», чтобы паразитам было не так уж грустно стоять в коридоре. Однако сегодня как раз была суббота, а по выходным Саню посещало хорошее настроение, а вместе с ним и тяга к общению. Поэтому Евлантьев решил поздороваться с гостями.
– Денег нет, но вы держитесь! – заорал Саня, подходя к двери.
Но вместо привычной ругани на лестничной клетке послышалось бормотание. Кажется, это были не коллекторы. Саня открыл дверь и увидел сухонькую старушку.
– Тетя Тамара, здрасьте! – радостно приветствовал Евлантьев.
Но бабушка не разделяла его оптимизма. Ее взгляд был сердит, а морщинистые пальцы сжаты в кулаки. Да и сам факт того, что бабка преодолела долгий путь в десять шагов от своей квартиры до двери Евлантьева, говорил о ее серьезном настрое.
– Это к тебе, поганец, вчера бандюки приходили? Всю ночь громыхали на лестнице!
Саня наморщил лоб, как бы вспоминая. Да, действительно, это к нему вчера вечером коллекторы приходили в составе четырех человек. Опять пытались выбить долги при помощи магии русского мата. Правда, это было не ночью, а вечером. Но для вековой бабки что ночь, что вечер – все одно, темно же.
– Нет, тетя Тамара, ну что вы! Это не ко мне, это к Игорю приходили, – доложил Саня, искренне улыбаясь. – Всю ночь долбил и сверлил, уродец!
– Да при чем тут сверлил! – прошамкала бабка. – Я голоса слышала! Слова ругательные!
– Так ему надоело одному сверлить. Вот он друга и позвал. Всю ночь потом сверлили вдвоем. Сначала один посверлит, потом другой. А затем Игорь что-то не то просверлил, и начал орать на весь дом.
– Вот сукин сын! – констатировала старушка. – А я ж из-за этого ирода всю ночь уснуть не могла. Только под утро задремала, да так крепко, что «Мухтара» проспала. Слушай, Саш, а че Игорь там сверлит-то?
– Не знаю, теть Тамар, – развел руками Саня. – С утра до ночи сверлит и сверлит. А куда он этот проход высверливает, непонятно. Но, судя по всему, прямиком в ад.
– Вот бес нечестивый, – возмутилась бабка. – Ну все, хана ему!
С этими словами она стала с бешеной для старухи скоростью подниматься по лестнице, и Саня понял, что опостылевшего соседа он теперь долго не услышит.
Евлантьев вернулся в полумрак своей однокомнатной квартиры. За эти жалкие двадцать пять квадратных метров ему приходилось ежемесячно отдавать более тридцати тысяч рублей. За автокредит – еще десять тысяч. Итого более сорока тысяч в месяц. Оставалось у него меньше десятки, и как он ни экономил, все время приходилось перезанимать. И долги росли, как снежный ком. Сначала банк ограничивался предупредительными звонками, потом стали начисляться пени и всякие неустойки, ну а в один прекрасный день начались звонки в дверь. Оказалось, что за дело взялась служба внутренней безопасности банка.
В январе были приняты поправки к федеральному закону № 230, значительно ограничивающие полномочия лиц, занимающихся взысканием задолженностей. Поэтому теперь коллекторы вели себя осторожнее и хитрее. Они больше не пинали дверь ногами и не кричали на лестнице. Теперь они занимались лишь психологическим воздействием. Звонили много раз в день, бывало, и ночью. Но представлялись не коллекторами и не сотрудниками банка, а судебными приставами.
Саня платил, как мог, но и на них, и на себя денег не хватало. Самое возмутительное, что он пытался обговорить с банком вопрос о реструктуризации долга. Эта процедура позволила бы увеличить общий срок кредита и, соответственно, уменьшить сумму ежемесячных выплат. Однако банк отказал без объяснения причины.
Саня даже думал подать на них в суд, воспользовавшись этим предлогом. Однако, узнав расценки адвокатов, ясно осознал, что он чужой на этом празднике жизни.
Интереснее всего было наблюдать, как коллекторы, требующие долг за квартиру, сталкиваются на лестнице с коллекторами, вымогающими деньги за машину. В этом случае опричники либо начинали выяснять отношения между собой, и, как правило, побеждали «квартирщики», так как их доля была жирнее, либо пытались совместными усилиями выкуривать Саню из квартиры, но он никак не желал выкуриваться.
Саня оглядел комнатушку, в которой жил последние годы. Она была совершенно пуста, словно вакуум. Из мебели здесь осталась только икейская кровать и старенький телевизор, взгромоздившийся на стопку книг.
Последний год Саня иногда спасался продажей мебели. Но дело было не из легких. На «Авито» и «Юле» моментально продавалась различная электроника и бытовая техника, вроде микроволновок или посудомоечных машин. Но все это добро Саня продал еще в первый месяц. Хорошо расходились книги. Но Евлантьев не любил продавать их. Книги нужно читать, а не втюхивать кому-то за три копейки.
Мебель и посуда, купленные в денежные годы, продавались из рук вон плохо. К слову, письменный стол Саня продавал около трех месяцев и в итоге получил за него жалкие восемьсот рублей.
Теперь в многострадальной квартире Евлантьева осталось всего пять предметов интерьера: шаткая кровать, телевизор, заглюченный ноутбук, кухонный стол и кресло. Но кресло было хорошее. Оно словно из другой вселенной попало в этот мир бедности и разрухи. Садясь в него, Саня всякий раз представлял, что располагается на троне.
Это кресло Саня не продал бы ни за что. На очереди стояли телевизор и ноутбук. Но всякий раз Евлантьев отказывался от их продажи, ведь они позволяли ему держать связь с внешним миром. Эдак до чего можно докатиться? Продашь телевизор, затем ноутбук, потом телефон, вот и не будет связи с Верой.
Вера знала номер его телефона, но предпочитала писать, а не звонить. Впрочем, теперь так делают все, кому меньше тридцати. Зачем нервничать, слушать гудки, а потом, дождавшись ответа, нервничать еще больше, тупить и заикаться, если можно просто написать сообщение и не испытать при этом никаких проблем? Такова нынешняя психология.
Саня страдальческой походкой добрел до холодильника и рывком распахнул его дверцу, надеясь, что пока он спал, кто-то наполнил хранилище едой. Но нет, картина все так же тосклива. Три яйца, кусок сыра и огурец, своей формой напоминающий кукиш. Из этих скромных припасов Евлантьев в считанные минуты приготовил яичницу и огуречный салат. Не королевская трапеза, конечно, но есть можно.
Так вот, с Верой он познакомился полгода назад. До этого он считал, что дружбы в интернете быть не может. Но людям свойственно ошибаться.
