и окидывая взглядом огромный дом перед собой. — Я попытаюсь. Обещаю тебе. Я правда попытаюсь.
Смахнув слезы, снова навернувшиеся на глаза при мысли о сестре, Шелби открыла дверцу и поставила ноги на землю, собираясь встать.
— Вам помочь, мэм?
Она подняла глаза и увидела старика с обветренным лицом, улыбающегося ей из-под полей видавшей виды ковбойской шляпы. Ее обладатель протянул ей руку с узловатыми пальцами, и после секундного колебания она протянула ему свою.
— Спасибо. — Шелби встала и увидела, что даже в туфлях без каблуков она на добрых два дюйма выше старого ковбоя. — Я — Шелби Хилл.
— Знаю. Мы встречались, когда вы сюда приезжали. Давненько это было. Меня зовут Джейк. — Он опять улыбнулся, закрыл за ней дверцу автомобиля и добавил: — Я помощник управляющего.
— Джейк… ах, ну да, конечно, Джейк… — пробормотала Шелби, тщетно пытаясь вспомнить его.
Она разгладила ладонью смявшуюся юбку и направилась к багажнику, чтобы взять свои вещи, но остановилась в нерешительности, поскольку рядом с ней вырос еще один ковбой.
— Билли отнесет ваш багаж в дом, мисс Шелби, — сказал Джейк.
Она отдала Билли ключи и огляделась по сторонам, осваиваясь в новой обстановке. Несколько мужчин, работавших в ближайшем загоне для лошадей, оставили свое занятие и уставились на нее с явным любопытством.
Шелби улыбнулась им и хотела уже войти в дом, когда ее внимание привлек высокий ковбой, стоявший, скрестив ноги и лениво прислонясь к коновязи. Он тоже смотрел на нее, но в его взгляде не было любопытства. Его взгляд был оценивающим, словно он снимал с нее мерку. Его длинные стройные ноги плотно обтягивали сильно потертые, почти выцветшие джинсы, а широкие плечи — бледно-голубая полотняная рубаха. Надвинутая на глаза черная широкополая шляпа «стетсон» затеняла верхнюю часть лица, но все же не скрывала его суровых, резких черт. С видимой небрежностью он расцепил скрещенные на груди руки, выпрямился и сдвинул шляпу на затылок.
Их взгляды встретились, и Шелби живо вспомнила всех тех героических ковбоев из вестернов, которыми они с Кэти так восхищались в детстве. Мгновение, показавшееся ей вечностью, она стояла как зачарованная, не в силах отвести взор от его пронзительно-синих глаз и густых волос цвета золотистого меда.
Лишь когда ковбой отошел от коновязи и неторопливо, даже с некоторым вызовом направился к ней, Шелби удалось наконец освободиться от наваждения. Она опустила глаза, приказывая себе казаться невозмутимой, тогда как на самом деле самым горячим ее желанием в тот момент было повернуться и бежать прочь.
Молодой человек остановился перед ней, и она невольно сделала шаг назад, словно подчеркивая разделявшую их дистанцию.
Быстрым движением он снял шляпу и протянул ей руку:
— Меня зовут Коди Фарлоу, мисс Хилл. Я управляющий ранчо «К + К».
В последующие пять дней Шелби с головой ушла в дела ранчо, стараясь узнать по возможности больше и тщательно избегая при этом встреч с Коди Фарлоу.
В первое утро после своего приезда она принялась за финансовые отчеты, мучительно пытаясь вспомнить все то, чему училась на непродолжительных бухгалтерских курсах в колледже. Через несколько часов тщетных попыток разобраться в столбцах цифр она уже знала, что ей придется начать все сначала, дабы понять, о чем вообще идет речь… Самым логичным выходом было нанять бухгалтера, и Шелби решила так и поступить.
На следующее утро она поднялась с первыми лучами солнца и, все еще сонная, спустилась на кухню, чтобы помочь кухарке Мери с завтраком. Умение готовить никогда не относилось к числу ее достоинств, но Шелби твердо решила изучить все стороны жизни ранчо. С трудом сдерживая зевок, она открыла кухонную дверь и изумленно уставилась на стол, на котором громоздилась целая гора продуктов.
— Что это?
— Продукты для приготовления завтрака, — ответила Мери, и ее пухлые губы разошлись в широкой улыбке. Она сновала между холодильником и столом, и ее длинная черная коса моталась, как маятник.
— Помилуй, Мери, этим же можно накормить целую армию!
В темных глазах поварихи заплясали искорки смеха.
— Точно, мисс Шелби, но если считать наших рабочих и постояльцев, то как раз и получится армия. Не пропало желание помочь?
— Попробую, — с деланной бодростью ответила Шелби, взяла нож и принялась было срезать жир с бифштексов, но тут же порезала палец. — Ай! Черт…
Она сунула палец под кран, повернула вентиль и прикусила от боли губу, когда ледяная вода хлынула на ранку.
— Ладно, — усмехнулась Мери, — взбейте яйца и поджарьте омлет, а бифштексами займусь я.
Помогая друг другу, женщины трудились больше часа, и ко времени, когда открылась задняя дверь и рабочие ранчо стали собираться на кухне, завтрак был готов. Блюда с румяными бифштексами, пышным омлетом, хрустящей жареной картошкой, тостами загромождали стол, в центре которого возвышались две огромные вазы со свежими фруктами.
Последним вошел Коди и сел во главе стола как раз в тот момент, когда Шелби ставила перед Джейком кофейник. Она быстро взглянула на него и тут же пожалела об этом. Его губы кривила недобрая усмешка, а в глазах, едва их взгляды встретились, появился блеск, который можно было назвать лишь дьявольским.
Двадцать минут спустя рабочие уже покинули кухню, от обильного завтрака не осталось ни крошки… а нервы Шелби были на пределе. Все то время, пока ковбои сидели за столом, она старалась занимать себя каким-нибудь делом и не обращать внимания на прожигавшие ей спину взгляды Коди. Работы хватало, но она ни на секунду не забывала о его присутствии. Всякий раз, как она смотрела в его сторону, их глаза встречались. Шелби так не краснела с двенадцатилетнего возраста, когда Родни Вагстафф показал всем мальчишкам в школе ее сентиментальную открытку, которую она прислала ему на День святого Валентина.
Через час процедура с завтраком повторилась — на этот раз для постояльцев, собравшихся в огромном обеденном зале, — а затем Мери принялась доставать из холодильника продукты для приготовления обеда.
К концу второго дня своего пребывания в «К + К» Шелби была поражена тем, что Мери в одиночку справляется со стряпней для многочисленного населения ранчо. Приготовление одного лишь завтрака отнимало кучу сил, а ведь был еще обед и ужин! Вернее, два завтрака, два обеда и два ужина, поскольку постояльцы питались отдельно от рабочих.
Через три дня Шелби начала чувствовать себя на ранчо довольно уютно… когда рядом не было Коди. Если же он околачивался где-то неподалеку, она превращалась в совершеннейшую растяпу: роняла тарелки, спотыкалась на ровном месте, а однажды даже попыталась пройти сквозь закрытую дверь.
2
