— Не желаете прогуляться до вон того очаровательного балкончика, леди Эстель? — предложила Мила, многозначительно косясь на увлекшихся разговором дядю с тетей. Поболтать рядом с ними не получится даже шепотом, слишком близко они сидят. Конечно, покидать безопасный уголок было рискованно, но Миле до безумия наскучило сидеть просто так.
— С удовольствием, — Эстель вспорхнула и, подхватив кузину под локоток, медленно направилась к нужному балкону.
— Как вечер? — тихо поинтересовалась у кузины Мила, когда кушетка с тетей и дядей осталась далеко позади, а девушки уже минут пять курсировали по краю зала и ловили восхищенные взгляды мужчин. В семье Феланэ женщины всегда славились не только своими воинскими талантами и волевым характером, но и потрясающей даже для эльфов красотой. Амелия была точной копией матери: золотые волосы шелковистым водопадом спадающие на спину, сапфировые глаза, идеальные черты лица, стройная фигура. Эстель была пониже кузины, более хрупкая, миниатюрная, с длинными волосами цвета карамели и светло-бежевыми глазами, доставшимися ей от отца. Она напоминала меленькую сладкую куколку, но лишь напоминала. Характером юная леди Рисанэ пошла в отца, и ее недовольного взгляда боялись все: от слуг в поместье до высокородных поклонников. Что же касается самой Милы, то внешность — это едиственное, что ей досталось от матери, но многие судили именно по ней, поэтому окружающие, не знакомые близко с леди Амелией, часто бывали шокированы ее манерами и поведением. Что-что, а тихоней и правильной девочкой она никогда не была, как и положено женщинам из рода Феланэ, но сказывалось еще чувство юмора, весьма своеобразное, доставшееся от папы, а также, острый язык (тоже от него).
— Так себе, — честно призналась Эстель, и это было красноречивее слов: едва ли когда сдержанная, как и ее отец, юная леди Рисанэ позволила бы себе не дежурную улыбку и ничего не значащую фразу, а критику. Следовательно, даже эту спокойную и уравновешенную эльфийку уже успели вывести из себя.
— Кто на этот раз?
— Угадай.
— Лидэль? — предположила Мила, думая о втором сыне короля и по совместительству старшем сыне их тети Алесты. Вернее, королевы. Иных титулов старшая сестра мамы не признавала, в отличие от той же тети Авелис, которую все в семье звали просто по имени.
— Нет, Лоренс, — коротко скривившись, ответила Эстель.
— Кронпринц? А ему-то от тебя что нужно? — неподдельно удивилась Мила. Нет, Лоренс, как и Лидэль, и Линэль, был высокомерным и наглым, и к общению с ним ни одна из кузин не стремилась, но, в отличие от младших брата с сестрой, он редко навязывал против воли кому-либо свое общество, не везло только тем, кто случайно обращал внимание его высочества на себя.
— Успел, — лаконично ответила Эстель, но добавить ничего не смогла: ее прекрасные миндалевидные глаза цвета топленых сливок зловеще сузились, не предвещая ничего хорошего. — Их недопустимое поведение переходит все границы.
Мила проследила за ее взглядом и увидела в одном уголке за колонной интересну ю компанию: юношу явно эльфийской внешности, но с какими-то дикими, звериными чертами лица, которые, впрочем, не делали его опасным; и блестящего золотоволосого лорда и не менее блестящую золотоволосую леди. О чем они вели разговор, было неслышно, но по несчастному загнанному выражению лица юноши становилось понятно, что ни о чем хорошем. Типичное поведение для Лидэля и Линэль.
Когда девушки приблизились, до их острых ушек донеслись обрывки фраз.
— …для псины, — презрительно сказала Линэль, сморщив свой аккуратный носик.
— Ваше высочество… — попытался что-то ответить Нейлин, но его тихий протест потонул в хохоте Лидэля.
— «Ваше высочество»? — передразнил принц юношу. — Да ты недостоин не то что обращаться к эльфийской леди, а даже находиться рядом. Твое место, псина, на…
— Ваше высочества, развлекаетесь? — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, произнесла Эстель, подходя к троице. Мила благоразумно решила не вмешиваться: в кои-то веки она станет посторонним наблюдателем, а не зачинщиком конфликта. Все же Эстель от матери достался талант гасить любые споры, когда как Миле — их разжигать.
«Не вмешиваться», — еще раз мысленно приказала себе девушка.
— Общаемся, — в тон леди Рисанэ ответила принцесса. Она, как и ее брат-близнец, унаследовала от своего отца волосы цвета темного серебра и холодные льдистые глаза. Добавить еще сюда высокомерный вид, и будет настоящая избалованная принцесса из человеческих сказок. Та самая, которую прокляла злая колдунья и превратила в страшилище, в чьем облике она будет жить до тех пор, пока ее не полюбит прекрасный рыцарь. Увы, в жизни у злых колдуний есть дела поважнее, чем учить уму-разуму принцесс, путем наложение разных проклятий. Жаль, потому что Линэль бы они не помешали.
— Тогда вы не будете против, если мы присоединимся к вашему разговору, ваше высочество, — говорила Эстель вежливо и учтиво, но глаза смотрел недобро.
— Не смеем отказать таким прекрасным леди, — галантно ответил Лидэль и даже слегка склонил голову. — Мы как раз обсуждали с, кхм, лордом Миратэ разумность его появления на балу и первые впечатления от праздника.
Лорд Миратэ, который таковым не являлся по той простой причине, что король не одобрил прошение лорда Нареля о признании его сына Нейлина законнорожденным, лишь побледнел, но промолчал на выпад в его сторону. Да, не только род Феланэ был в немилости у королевской семьи. Нейлин же был «виноват» в том, что его отец когда-то был женихом матери Лидэль и Линэль, но, узнав о бастарде-полукровке, забрал того к себе на попечении, чем отверг от себя леди Алесту, которая после неудачной помолвки быстро вышла замуж за недавно овдовевшего короля. Теперь же принц с принцессой, как видимо, решили продолжить дело матери в ненависти к «мерзкому ликану». Миле так и не удалось проследить причинно-следственную связь, но факт оставался фактом: при дворе, с подачи королевы, лорда Нареля Миратэ и его бастарда не любили и презирали. И, положа руку на сердце, девушка понимала их: даже без участия «любимой» тетушки эльфийское общество никогда бы не приняло ликана-полукровку и признавшего его отца. Но Эстель, выросшей с Нейлином в соседних поместьях и дружившей с ним с детства, было неважно сложившееся мнение и многовековые устои эльфов: она никому не позволила бы обижать друга. И, если быть честной, Мила бы тоже не прошла мимо хотя бы по той причине, что, несмотря на дикую кровь и звериные черты, Нейлин являл собой существо совершенно безобидное и скорее милое и беззащитное, чем
