изогнутый спиннинг в моих руках.
Я крутил катушку, рыба под водой уводила то далеко влево, то вправо. Я знал, что на такой большой крючок могла зацепиться только крупная рыба. Рыба не сдавалась: она то подплывала вперёд, к берегу, тогда леска ослабевала, и, казалось, что на крючке уже никого нет. Но стоило мне несколько раз крутануть ручку катушки, как леска снова натягивалась, спиннинг круто изгибался, и рыба, немного отдохнув, продолжала бой.
— А-а!!! — орал я, изнемогая от напряжения.
По моему лицу вдруг градом полился пот. Я не предполагал, что в одно мгновение от сильного напряжения можно вот так взмокнуть. Я чувствовал, что и моя футболка, и даже трусы — всё стало мокрым от пота.
— Fuck! Fuck! — я продолжал крутить катушку, уже не веря, что смогу вытащить рыбу на берег.
— Вот это акула! — воскликнул доктор Харрис, когда, тяжело дыша, я наконец вытащил на берег огромную песчаную акулу.
Она прыгала на камнях, разинув пасть, и алая кровь в том месте, где её проткнул крючок, разливалась по её телу. Я крепко прижал акулу мордой к камню. Мне хотелось её убить, так сильно я ненавидел её в эту минуту. Но в то же время мне хотелось и расцеловать её окровавленную пасть, — до того сильно я любил её.
По моему лицу всё ещё катился пот. Акула же сильно била хвостом, вся изгибалась, пытаясь вырваться.
— Давай помогу тебе.
Подойдя, доктор Харрис схватил акулу за туловище, чтобы она не так выкручивалась, и я смог вытащить крючок из её пасти. Наконец, сжимая её за жабры, я подошёл к воде и, размахнувшись, вышвырнул акулу обратно в воду.
— Плыви, бэби, ты свободна.
— Отличная работа, — похвалил доктор Харрис. Он пристально посмотрел на меня, будто оценивая мои силы и способности. — Послушай, Бен, ты бы не хотел работать в нашем госпитале? Я бы с удовольствием взял тебя к себе в «скорую».
— Расскажите в двух словах, что это за работа?
— Окей, если коротко: у нас в «скорой» есть специальная зона, куда помещают психозных, суицидных и хомисидных пациентов, наркоманов и алкоголиков, короче, «ку-ку», лунатиков. Мне туда срочно нужен специалист, имеющий опыт работы с этой публикой. Как ты понимаешь, там скучно не бывает. Но мне кажется, тебе это место придётся по душе. Плюс госпитальные бенефиты: страховки, ежегодное повышение зарплаты, праздничные и больничные — всё это у тебя будет. Подумай. Запиши номер моего мобильника и позвони мне, когда примешь решение.
— Я даю вам ответ прямо сейчас: согласен.
«Жёлтые халаты»
Прошло несколько месяцев с того дня, как я начал работать в отделении «скорой помощи» госпиталя, директором которого был доктор Харрис. Это был небольшой частный госпиталь, находившийся в даунтауне Бруклина. Я работал там в дневные смены, но, если было нужно, оставался и по вечерам. Ездил туда на машине, дорога от дома занимала минут сорок.
Как и говорил доктор Харрис, внутри этого отделения была выделена специальная секция для «ку-ку»-пациентов. Некоторые из этих пациентов приходили в ER сами, других привозили машины «скорой» или полиция. Некоторые были в наручниках и цепях на ногах. Некоторые, доставленные сюда машинами «скорой», были настольно пьяны, что не могли стоять на ногах, — как правило, их подбирали на улице по звонку прохожих. Буйным психозным делали уколы и привязывали ремнями к кроватям. Постоянно привозили наркоманов в передозах. Привозили и суицидных. Здесь часто возникали драки между пациентами, а иногда они нападали на медперсонал.
Все пациенты этого отделения были переодеты в госпитальные халаты жёлтого цвета. Пациенты, конечно, не знали, что для нас, работников «скорой», жёлтый халат (в отличие от голубого или красного в других отделениях) служил сигналом к повышенной бдительности. Наряд полиции и специальные санитары-надсмотрщики постоянно находились в этом отсеке, любое резкое движение «жёлтого халата» или его самовольное перемещение тут же привлекало к себе внимание персонала. Этих пациентов здесь так и называли — «жёлтые халаты». А ещё их здесь называли «дебилами». Иногда в разговоре медсестёр или санитаров проскакивало: «Куда кладём N.? К дебилам?» или «В отделении для дебилов осталась последняя свободная кровать».
У высокой стойки в центре этого крыла стоял Стивен — огромный чернокожий, выполнявший роль санитара-надсмотрщика. Глядя на Стива, я всегда удивлялся тому, что природа создала такого гиганта. Если какой-то из пациентов находился «на грани» и вот-вот мог потерять контроль над собой, к нему подходил Стивен, спокойным, твёрдым голосом предлагал ему успокоиться и лечь в кровать. И пациент, если в его сознании ещё оставалась хоть искра здравомыслия или трезвости, взглянув на Стивена, заслоняющего своей фигурой свет всех ламп, тут же ложился на кровать, не переставая возмущаться. А для тех, у которых эта искра здраво-трезвомыслия уже погасла и вид гиганта Стивена не производил должного эффекта, вызывали госпитальную полицию.
Из этой зоны пациенты отправлялись в разных направлениях: одни — в «гнездо кукушки» — в психбольницу, других — в цепях и наручниках, полиция увозила обратно в полицейские участки или тюрьмы, третьих транспортировали в отделение детоксификации. А были и такие, кто, отлежавшись в отделении и получив лекарства, приходил в норму и уходил домой. В мою задачу входило выполнять обязанности так называемого координатора-диспетчера: вместе с врачами я решал, куда отправить «жёлтый халат».
Одно из суеверий всех работников «скорой помощи» — ни в коем случае не произносить вслух: «Сейчас здесь спокойно». Даже если в отделении большая часть кроватей пусты и так тихо, что пролети муха — будет слышно её жужжание, ни в коем случае нельзя произносить фразу: «Сейчас здесь спокойно». По незнанию я пару раз нарушил этот святой запрет, брякнув: «Сейчас здесь спокойно». И на меня сразу же зашикали коллеги: «Замолчи! Зачем ты говоришь ЭТО?!» Потому что, как на мирный посёлок неожиданно налетает ураган и за несколько минут меняет его до неузнаваемости, так и в «скорой»: только что всё здесь было тихо-спокойно и почти пусто, как вдруг — все кровати заняты, чистые белые простыни заляпаны кровью и грязью, воздух отравлен запахами рвоты и мочи, полиция с санитарами усмиряет одного психозного пациента в «жёлтом халате», а другому врач впрыскивает лекарство, чтобы спасти его от передозировки.
* * *
Такова вкратце была обстановка на моём новом рабочем месте. Пациенты в «жёлтых халатах» мне были понятны, с такими я имел дело прежде. Но стресс в «скорой» госпиталя был несопоставим с нагрузками в маленькой амбулаторной клинике, где я работал до недавнего
