лжи на сегодня достаточно», — думал Панфилов, отстраненно глядя в окно, но краем глаза следил за новым знакомым. Некоторая странность в поведении Трифона настораживала. Роскошную тачку он вел не слишком уверенно. Постоянно ерзал на сиденье. Иногда засовывал волосатую лапищу в «бардачок» и что-то нашаривал. Чувствовалось, что машину Грифон приобрел недавно. Движения были неуверенными, и он то и дело смотрел на панель со светящимися датчиками. А ведь для опытного водилы машина — что дом родной. Руки автоматически ложатся на нужные рычаги.
Панфилов не выдержал и спросил:
— Недавно тачку купил?
Водила набычился и с неожиданной злостью огрызнулся:
— А тебе что за дело? Сиди, музыку слушай.
— Радио включи. Прогноз погоды послушаем, — усмехнулся пассажир, решив, что голос дикторши гораздо приятнее сиплого баса громилы.
Минуты три толстые пальцы Трифона тыкались в кнопки и ручки настройки автомагнитолы «Филипс». Сначала он запустил проигрыватель компакт-дисков. Какая-то симфония звоном литавр под завывание виолончелей и флейт ударила из динамиков квадрофонической системы.
— О блин, кошачий концерт, — ругнулся Трифон.
— Ты что! Не знаешь своей фонотеки? — удивился пассажир.
— Мужик, не доставай меня. Твое дело — дорогу показывать. Просек, приятель? — нажимая на кнопки, рявкнул Трифон.
На этом разговоры закончились. Трифон наконец-то нашел радиостанцию, передающую музыку в режиме нон-стоп. Закурив, он принялся напевать себе под нос, безбожно перевирая мотивы звучащих из динамиков попсовых шлягеров. Так продолжалось минут двадцать, пока дорогу не перекрыли люди в униформе. А ведь стоило повернуть ручку настройки чуть левее, поймать волну, на которой звучали региональные новости, — и появление собровцев на лесной дороге уже не было бы неприятным сюрпризом.
Блок новостей в тот день открывался сообщением о чрезвычайном происшествии на неохраняемом железнодорожном переезде. Авария имела непосредственное отношение к пикету на лесной дороге…
… Собровцев подняли по тревоге во второй половине дня. Пьяный тракторист решил полихачить. Поддав газку, выгнал свою добитую колымагу на рельсы. По закону подлости двигатель заглох в неподходящий момент в неподходящем месте. Когда летящий на всех парах локомотив издал пронзительный гудок, мгновенно протрезвевший лихач пулей вылетел из кабины. Машинист применил экстренное торможение, но было слишком поздно. Состав протаранил трактор. Два последних вагона пошли под откос и с высокой насыпи рухнули прямиком в озерцо с затхлой водой… Эти вагоны, прозванные «столыпинскими», перевозили заключенных, этапируемых в северные лагеря.
Пока охрана очухалась, несколько отчаянных зэков чудом успели вырваться из железных клетей. И воспользовавшись паникой, растворились в близлежащих лесах. Через час весь состав подмосковной милиции был брошен на поиск особо опасных преступников.
Группа старшего лейтенанта с нежной фамилией Кудрявый отбыла в заданный район. Людей в отделах катастрофически не хватало. И для проведения операции «Перехват» привлекали собровцев
Остаток дня бойцы старлея Кудрявого наслаждались тишиной и чистым воздухом подмосковного леса. Расслабившись, они грелись на солнце, лениво переговаривались, курили, обсуждали тупость начальства. Каждому из бойцов элитного подразделения было что рассказать.
Отряд СОБРа только что вернулся из командировки в Чечню. Это была не первая их поездка в неспокойную горную республику, где по большому счету с годами ничего не менялось. Так же по ночам обстреливались блокпосты, рвались на фугасах машины, а с гор спускались отряды боевиков, научившихся за годы войны мастерству убивать.
Последняя командировка выдалась не особо тяжелой Отряд расквартировали в относительно спокойном районе. Старейшины окрестных сел сдержали обещание поддерживать нейтралитет. Военные оперативно оказывали им поддержку. Со снабжением проблем не было. Отряд вернулся домой с минимальными потерями. Предыдущая командировка для Федора Кудрявого выдалась куда более хлопотной. Впрочем, о войне собровцы не любили вспоминать…
— Командир, долго нам тут еще париться? — поинтересовался сержант, прозванный за длинную шею Жирафом.
— Пока отбой не дадут, — ответил Кудрявый.
— Занимаемся всякой хренью. В Чечне на блокпостах гнили, как салабоны первого года службы, дома в партизан играем, — бурчал сержант.
Командир строго посмотрел на подчиненного:
— Приказы не обсуждают.
— Да знаю! С детского садика эту бодягу в башку вдалбливали.
— Хорош, Жираф, гундосить. Отгони «уазик» в кусты. Тачку поставь на дороге. Никакой маскировки, — нашел к чему придраться Кудрявый.
— Так мы же не у «чехов». На исторической родине, можно сказать, тусуемся. Чего зря суетиться, — не унимался упрямый сержант.
Командир, которому до чертиков надоел этот пикник на свежем воздухе, тихо выматерился и, напустив на себя суровый вид, рявкнул:
— Отставить разговорчики. Выполняй приказ. А потом шуруй метров двести вперед и занимай позицию в кустах. Оттуда будешь вести наблюдение.
Длинношеий собровец подчинился без особого энтузиазма и направился к машине с натянутым брезентовым верхом. По дороге костерил начальство, дурные распоряжения, душное лето и отцов-командиров.
— Так бы в финчасти глотку драл. Пугал бы тыловых крыс, которые наши боевые заныкали. Финансисты долбаные. Начальникам деревянные в зубах приносят, а нам фиги крутят. Что за страна!.. Ловишь всяких уродов за бесплатно, и на тебя еще покрикивают. Кругом одна муть. Хоть бы с лялей какой-нибудь познакомиться, чтобы крыша не поехала… — теперь уже громко ворчал сержант, удалившись от командира на безопасное расстояние.
Отогнав машину подальше в лес, собровец побрел на позицию. Старлей Кудрявый задумчиво смотрел ему вслед. Он не держал зла на подчиненного. Жираф был прав на все сто. Деньги, положенные за боевые выходы, подолгу не платили. Начальство долбало мелочными придирками. Жена, у которой нервы от этой жизни совсем расшатались, закатывала истерики.
Проводив бойца взглядом, старлей потер виски. То ли от свежего воздуха, то ли от перемены погоды разболелась голова. А может, давала себя знать контузия, полученная в бою.
Еще в первой командировке их отряд напоролся на засаду, не доезжая километра до спасительного блокпоста. Боевики взяли колонну в клещи и долбили из гранатометов. Потом за дело взялись снайперы, засевшие на склонах гор.
Лейтенанту Кудрявому повезло. Взрывной волной его сбросило с брони БТРа, который уже через секунду полыхнул, словно коробок спичек. Теряя сознание, собровец отполз подальше от смрадного костра. Не видя перед собой цели — глаза застилал кровавый туман, — Кудрявый пускал длинные очереди в сторону гор, пока его не подхватили чьи-то сильные руки…
Уже позже, в госпитале, Кудрявому рассказали, что с блокпоста засекли бой. Старший поста вызвал «вертушки». Вертолеты прилетели мгновенно и принялись утюжить склоны гор. «Чехи» стали спускаться. Они надеялись, что «вертушки» прекратят обстрел, боясь задеть своих. Но летуны продолжали молотить из всех стволов и ракетных установок. Группа солдат под командованием какого-то отчаянного контрактника прорвалась к пылающим машинам Этот контрактник, отстреливаясь от наседавших боевиков, и вынес контуженого лейтенанта на своем горбу
Позже Кудрявый пытался разыскать своего спасителя. Он смутно помнил его лицо,
