королевство, сразу же после Нового года, как только закончились мои каникулы. И не то чтобы они сбагрили своё единственное дитя в академию, а сами вдруг решили сбежать, пока это дитя не вернулось. Вовсе нет, Просто всё дело в том, что мои родители довольно необычные личности. Итак, давайте я всё по порядку расскажу.
Мой отец бывший наемник, любитель всяких авантюр и исследователь новых мест. В то время как мама — настоящий гурман. Она любит пробовать новые блюда, изучать неизвестные продукты, экспериментировать в кулинарии. Одному Богу известно как две такие разные личности умудрились влюбиться, сыграли свадьбу, а после я у них появилась… но такие уж они были, мои родители. Перед моим рождением, у них имелась куча планов на жизнь, которую естественно пришлось отложить до тех пор, пока я не вырасту. И вот собственно, когда я поступила в академию, они оба посчитали, что то самое время пришло и можно свободно осуществить уже, казалось бы, свои позабытые мечты. Как говорится, дети выросли — пришла пора и о себе подумать, наконец. Так вот поэтому я сейчас и не переживала. Даже если они вдруг узнают об этом, то лишь похвалят меня за то, что я не сижу на месте в столь юном возрасте и ищу себе на пятую точку приключения. Ведь в нашей семье всегда жив дух авантюризма. А в то же время в семье Ники… об этом мне как-то печально даже думать, не то что бы рассказывать.
Её родители, нынешние король и королева эльфов северных лесов, могут, конечно, позволить ей заниматься глупостями, но только в том случае, если они никогда об этом не узнают. А иначе последствий не избежать, так как очень уж строгие они личности. Соблюдение этикета, выполнение ежедневной часовой благодарственной молитвы их Богине Аль за свой народ, ношение одежды подходящей тебе по статусу, а так же посещение мест согласно оному. Помимо этого ежедневное обучение танцам, ведению переговоров, умению использовать различные виды оружия… одним словом — ни одной свободной минуты, во время которой можно было бы позволить себе некоторую вольность. Нет, я, конечно, не имею ничего против правил, всё-таки те, у кого голубая кровь от рождения должны соответствовать. Но не обязательно же требовать их идеального выполнения! Почему нельзя хотя бы час в день или два позволить принцессепобыть собой? Не завидую я Нике — так жить я бы точно не смогла!
Но расслабляться во всей этой ситуации рано и совершенно нельзя. Даже если у меня нет такого страха как у подруги, то кто сказал, что я не могу переживатьо другом? А что если меня отчислят из академии, как только здесь поймают? Нужно срочно придумать, что делать, пока это не произошло.
Так… для начала одежда. Мы не в форме академии, уже плюс. Значит никто в «Танцующей лошади» не знает что мы студенты! Очень умно мы поступили, нарядившись в повседневную одежду. К тому же мы перед приходом сюда чуть добавили себе возраста с помощью магической косметики. Тогда чего мы собственно переживаем?!
— Ника, — я радостно поспешила успокоить подругу, сказав, что причин волноваться нет.
— Да, я как-то и забыла о нашей конспирации. Спасибо, что напомнила, а то едва душу не отдала, Бог знает кому. К тому же, ты вспомни, зельеварение этот профессор у нас вести будет лишь на третьем курсе. А значит, в лицо он нас точно не знает. Тогда какого черта мы так переживали?! — подруга расслабилась и тут же разозлилась на саму себя.
— А ты вспомни, что старшие курсы об этом профессоре рассказывали. Тут при одном только его имени будешь трястись. Он же ведьмак, — я поморщилась, как будто съела лимон.
— Все это сплетни. Но давай на всякий случай побыстрей уйдём отсюда, пока мы с ним случайно не столкнулись, — подруга поспешила отмахнуться от моих слов и поспешила к выходу. Я последовала за ней, не собираясь больше возвращаться к прежней теме. Об этом если что можно будет в любой другой день поговорить. Сейчас главное уйти, не столкнувшись с неприятностями.
Спускаясь вниз по лестнице на первый этаж, мы всё же, как бы не пытались этого избежать, столкнулись с профессором АБМ, но к счастью для нас, он прошел мимо.
— Фух… — мы с Никой облегченно вздохнули в унисон и собрались было добраться, наконец, до заветного для нас выхода, как вдруг меня остановили на полпути.
— Эм… простите, но не могли…? — я, почувствовав, что кто-то схватил меня за руку, повернулась и попыталась вежливо попросить меня отпустить. Но как только я увидела лицо этого человека, я вдруг проглотила все свои слова. Потому что в этот момент в моей голове появилась только одна мысль: «Какого черта он на меня так смотрит?»
Его взгляд… честное слово меня до жути напугал.
Эти незнакомые темно-карие глаза так внимательно меня рассматривали, словно пытались заглянуть в самую душу и утащить ее куда подальше. Я разом от этого почувствовала озноб и ни секунды не медля, попыталась освободить руку.
— Отпустите меня и дайте мне уйти! — когда мое молчаливое действие мне не помогло, я решила попытаться мирно договориться, надеясь на благоразумие этого человека. Ведь кругом были пусть нам не знакомые, но взрослые люди, если он что-то нехорошее задумал, то должен был, по крайней мере, толпы испугаться. Но этот нехороший человек в ответ мне лишь сузил свои глаза и посильнее сжал мое запястье.
Серьезно?! То есть тебя даже люди вокруг не пугают?! Я едва не расплакалась от распространившейся по руке боли и, оглянувшись назад, попыталась найти Нику. Но той и след простыл. Она, по всей видимости, уже покинула таверну и возвращаться назад за мной не собиралась, боясь, что может столкнуться с профессором зельеварения. Нет….! Ну просто замечательно! А что если я попала в беду? Ей хотя бы на секундочку подобная мысль в голову прийти не может? Свинтила и все дела!
Я рассердилась на подругу и решила позже с ней за это расплатиться, взяв её с собой на ночной сбор трав. Чтобы впредь даже боясь родителей, не смела меня бросать. И вернув все внимание к незнакомому парню, резко ударила его в пах. Не ожидавший такого подвоха он, охнув, присел. Не прошло и секунды, как меня отпустили. Я даже ни капли не сочувствуя незнакомцу, растёрла онемевшую руку и быстро, как только могла, покинула таверну, от греха подальше.
Оказавшись снаружи, я снова вздрогнула, но уже не от страха, а
