class="p1">В скале была проделана специальная ниша, которая запиралась снаружи. Там он проводил многие недели, без еды, воды, ощущения времени и направления.
Где-то совсем рядом затрещал сверчок.
— Однажды он вновь направился к этому месту и попросил запереть его там на два месяца. Даже настоятель монастыря, который безмерно уважал и любил его, запротестовал. Это ведь невозможно.
Искры взметались ввысь, исчезая навечно.
— Он не отступил. Два месяца братья думали о нём, надеясь увидеть его живым. Достоверно неизвестно, что произошло дальше.
— Вы шутите? — едва ли не вскричало одновременно несколько голосов.
Улыбка проскользнула мышкой-полёвкой по его лицу.
— Я слышал, что внутри никого не нашли, ни останков, ничего. Только маленькая капля воды вытекла из этой камеры. Но не более того. Кто знает, что подумали братья и настоятель.
Кап-кап.
Хвостики
Завтрак откладывается — нужно спешить.
Сорвавшись с кровати и мгновенно отключив будильник, я бегу на улицу.
У меня есть билет, но мой зоопарк работает так редко, что сходить в него большая удача.
Холодок проходит по телу.
Вот-вот двери откроются.
Этот момент наступает, и мои веки-павлины начинают крутиться передо мной, сияя каждым прекрасным пёрышком.
Синие пятнышки превращаются в туннели для меня, и я проваливаюсь в них.
Что же происходит по ту сторону?
Я попадаю в свой зоопарк.
Баланс
Слишком кисло.
Его лицо скривилось, как только он попробовал налоговую декларацию на вкус.
Она подогревалась в кастрюльке на медленном огне.
Соль, сахар и пол-ложечки подсолнечного масла — но баланс не достигнут.
Стоит добавить немного паприки — может, от неё во вкусе, появится хоть какая та изюминка или даже налоговая льгота.
Придётся поломать голову, прежде чем выйдет достойная основа для блюда.
Но такова эта кухня.
Несостыковка
Впервые за неделю выглянуло солнце.
Такое необыкновенно яркое, что на него невозможно было смотреть.
Меня это не особенно порадовало — все предыдущие дни у меня болела голова, а стало только хуже.
— А красиво на улице, — сказал мне аптекарь. Наверное, ему не нравилось торчать на работе в такое время.
Я ничего ему не ответил.
А выйдя на улицу с пакетами в руках, взглянул мельком на эту красоту. Ничего интересного, всё — от растений, машин и людей, покрыто пылью. Сейчас это особенно заметно.
А небо?
В самом зените стоит треугольное солнце.
Больно глазам.
Разве сегодня не понедельник? Я, кажется, совсем забыл какой сейчас день.
Слух
— Снова жалоба на ухо, разберитесь, — сказал начальник отдела, скрывшись тут же за дверью.
Обращение прямоугольником закрепилось на столе — в который раз жильцы не могут разобраться с особенностью своего дома.
На водосточной трубе выросло ухо, всё — что тут такого страшного?
Внешний вид дома не пострадал, никаких беспокоящих звуков не прибавилось, да и интерес публики быстро прошёл и даже тут жильцы ничего не потеряли.
Что их мучило и раздражало?
Может быть, незнание того, что слышит это ухо?
Мечта
— Сообщите в центр, — только и мог произнести капитан корабля.
Серая поверхность, покрытая мелкой пылью, на которой было видно множество старых кратеров.
Трое космонавтов только что вернулось на корабль, и пытались выйти на связь.
Вопреки всем данным, они оказались тут не первыми.
В нескольких десятках метров от места посадки в пыли лежал детский воздушный змей, который особенно абсурдно смотрелся в этом безвоздушном пространстве.
— Как он здесь оказался?
— Без понятия, связи нет.
Волны сигналов неслись через космос.
Морское сражение
Всего несколько кубометров воды, а тут такое!
Идёт стрельба, несколько кораблей уже ушло под воду, и адмиралы используют последние резервы.
Но это ведь так скучно для тебя!
Дёргаешь ногами, создавая ужасный шторм — это грозит нам трагедией!
Ты действительно неисправима.
На полу в ванной останутся следы.
