Ну нет уж, хватит. Я и так эту гадость не выношу. Вон даже собакин смотрит на лейтенанта волчьими глазами. Типа, не спаивай моего хозяина, а то загрызу.
— Давай за нас, за Легион! — он снова поднял рюмку.
— За Легион! — махнул рюмкой я.
Опять те же ощущения. И в башку уже бить начинает. Все, хорош.
Я быстро перевернул рюмку вверх дном, спасая ее от нацелившегося горлышком бутылки лейтенанта.
— Спасибо, господин лейтенант, мне хватит, — сказал я.
— Ну вот вечно ты так, Гарс, — пожаловался лейтенант, наливая себе еще.
— Да что-то подустал я, да и это портит форму ауры, — отболтался я. — А вдруг опять шаман, а я уставший? Пойду посплю с вашего позволения, господин лейтенант!
— Иди! — досадливо махнул рукой он, опростав рюмку. — Только жезл уложи, не хочу рисковать.
— Это правильно, — похвалил я его и, подойдя к ящику из гномского антимагического железа, аккуратно разместил жезл внутри.
Пусть в спецконтейнере Искореняющих полежит. Все равно потом им пойдет, когда вернемся в ППД в Квазумбе. Только без меня — не хочу я попадаться на глаза этой братии, слава богу, до сих пор боги миловали.
Я вышел из обиталища лейтенанта под ночное небо Черного Истока, усыпанное большими влажными южными звездами. Надо хоть чуток поспать, не хочу с утра быть полностью разбитым.
Около моей палатки ждал меня мой верный черный ординарец, Руфи — точнее, его полное имя было Руфитин, у орков были странные имена.
— С возвращением, мбвана Гарс! — он растянул губы в подобие улыбки, показав впечатляющие клыки.
— Спасибо, Руфи, — устало поблагодарил я его.
— Я сохранил ваш ужин. Будете?
— Давай, — равнодушно сказал я.
Устал, потому что. Поесть, все равно что, и добраться до матраса, заменявшего мне постель.
— Разогреть?
— Не надо, я сам, — я направил немного силы на большую жестяную тарелку. Другу греть не стал, ему вредно горячее.
Поедая бобы с мясом, я клевал носом. Отставив миску, я почувствовал, что засыпаю, и, так и не раздеваясь, повалился на матрас. Завтра, все завтра!
Глава 1
Наутро я проснулся от звуков горна, трубившего подъем. Я потянулся на матрасе, прогоняя остатки сна — проклятый трубосос и не думал затыкаться, наяривая побудку не по одному разу. Знал ведь, чем можно поднять уставших и мучащихся с бодуна легионеров.
— Мбвана Гарс, завтрак! — в палатку протиснулась черная лоснящаяся рожа Руфи.
— Спасибо, Руфи! — я принял тарелку с дымящейся кашей. Меню здесь было из одного пункта — «жричедают», даже для офицеров.
Как я попал в Его Величества Орочий Легион? Ну это довольно длинная история. Но примечательная.
... — И вот сейчас Гравия закрыла все свои порталы.
Я навострил уши, сидя за столом в таверне постоялого двора Ризана, и потягивая эль «Морской», в котором спирта было немеряно. Этакий компот со спиртом. Видимо, это пойло любят моряки и прочая неприхотливая до еды и выпивки публика. А я сюда зашел за новостями, узнать, что в мире-то творится. После своего неудавшегося отплытия на Гравию я был зол и раздосадован, вот и решил послушать тех, кого это коснулось в большей или меньшей степени, чтобы принять то или иное решение.
Сейчас, используя Длинное Ухо, я слушал все более или менее интересные для меня разговоры в непринужденной обстановке, обеспеченной приемом горячительных напитков. А вот и интересующие меня в данный момент субъекты — через два стола сидела пара купцов средней руки и заливала глаза. Кроме уже опорожненных кружек «Морского» на столе стоял графин с чем-то крепким и два шкалика — господа купцы запивали горе.
— Ну и как теперь прикажете с ними торговать? Где я теперь возьму шкуры буйволов, на которые у меня уже есть договоренность на поставку ко двору айзанского хана? — один из купцов махнул шкалик не закусывая, крякнул и поморщился.
— Подожди немного, — попытался успокоить его второй. — Я думаю, это ненадолго. Как только королевская власть укрепится...
— Тебе хорошо, твой лес никуда не денется, — махнул рукой первый. — Ты можешь его набрать и здесь.
— Денется. Такие породы только на Гравии и растут, — вздохнул второй.
— И какого черта они так поступают? Сначала Лундия закрыла порты, теперь Гравия — порталы, что им не живется? Как теперь честному торговцу жить?
Все понятно. Облом номер два. Значит, проблема теперь не только выехать морем из Лундии — а я подозреваю, что и по суше тоже — так еще и Гравия ушла на самоизоляцию. Если первое еще как-то поправимо — да хоть через границу перейти нелегально на раз-два, то вот второе — бесполезно. Есть вариант уйти морем через Зунландию, зафрахтовать шхуну и добраться, как и планировалось... или просто подождать, как резонно заметил второй купец.
Вот только оба варианта имели свои сложности. Первый — ну можно подсуетиться, перейти границу, добраться до ближайшего зунландского порта и зафрахтовать шхуну. Ага, только вот это не просто купить билет на круизный лайнер до места назначения. Никто не приготовил тебе судно, готовое к дальним переходам, с опытной командой и трюмами, набитыми провизией. Все придется делать самому, снаряжать и комплектовать тоже. И под строгим надзором портовых и прочих властей, внимания которых я старался избегать. Можно, но сложно. Ну а второй... все равно придется уходить через границу и искать место, где можно спокойно осесть и переждать, пока все не закончится. Только вот потом если кто-то меня ищет — а так, похоже, оно и есть — все равно найдут. И тогда придется уже уходить по экстренному варианту, оставляя за собой дорожку из трупов.
Я допил косорыловку, бросил серебряную монету служанке и поднялся наверх, где в номере ждал меня мой верный собакин.
— Ну что, псина, как думаешь? — потрепал я его по холке. — У нас с тобой есть два варианта.
Собакин молча выслушал меня, смешно переваливая голову с бока на бок и вывалив язык, потом выдал вердикт.
«Остаться. Нужно.»
— Что?
«Остаться.»
— С какого перепугу? — я недоуменно посмотрел ему в глаза.
«Нужно.»
Ну вот, опять пошла старая байка о «нужно и важно».
— Слушай, я все понимаю, но вот с какого? Ты можешь объяснить? Потому что при всем желании я не желаю никому подчиняться, кто говорит, что мне делать просто по одной такой причине. Ну? Я жду? — на этот раз я потерял терпение.
Потому что, это конечно, хорошо, что моя умная собака изрекает свои мысли, но это не основание для дальнейших действий, которые могут оказать влияние на все остальное.
Друг отвернулся, и послал мне обиду в полном объеме. Ничего, перетопчется. Пока у меня нет веских причин оставаться в этом захолустье. А пока можно и поспать...
