Книга Гнев - Кора Кармак

Некоторые дети бежали за ними, причитая и плача, они быстро отстали и совсем потеряли их, когда повозка свернула за первый поворот. Но Круз остался позади, осматривая окрестности. Они были у реки, солдаты оказали им, по крайней мере, такую любезность. Но на пути к убежищу и защите было мало места. Листья и лианы были так густы на деревьях над головой, что закрывали большую часть неба, затрудняя возможность определить, где над головой висело солнце, и висело ли оно вообще. Наверное, они были слишком далеко от города. С того места, где солдаты оставили их, не было видно даже огромного угрожающего замка, стоявшего на вершине мрачных, омываемых океаном скал.

Он занялся исследованием, главным образом для того, чтобы никто не заметил, как покраснели его глаза, а губы дрожали при каждом вдохе и выдохе.

— Так-то лучше, — сказал себе Круз.

Он сделает свою жизнь лучше. Он сможет. И путь он потерял мать, отца и тот маленький дом, который у него был. Но у него был свой ум, своя сила, и у него была богиня. Его отец перед тем, как перестал навещать его, всегда говорил Крузу, что он благословлён богиней.

И теперь богиня защитит его. Он верил в это.

Он должен.

Потому что, когда он забрался на дерево, чтобы сбить несколько кокосовых орехов для группы, чтобы поделиться, он понял, что это не навес, который блокирует солнце над головой. Это была буря. Тёмные тучи развернулись, словно крылья какого-то ночного зверя, и он услышал, как тот взревел на ветру. Круз не знал как, но когда он смотрел на эту бурю, что-то в ней, казалось, смотрело на него в ответ. Ледяное осознание пробежало по его спине, а затем он услышал голос — не в своем уме, не в своем сердце, но всецело в нём и нигде одновременно.

— Уничтожить, — прошептало что-то. — Смерть. Разрушить, — снова и снова эти слова поселялись в нём. — Уничтожить. Смерть. Разрушить. Такова воля богини.

— Ты что-то сказал? — раздался голос внизу, отвлекая его внимание от облаков.

Девушка стояла под деревом, её руки были полны кокосов, которые он уже сбил, она явно ожидала большего.

— Что? — спросил он.

— Ты что-то говорил о богине?

У Круза пересохло во рту, и он отказался снова поднять глаза на зависшую над головой бурю. Вместо этого он небрежно сполз с дерева, заработав, без сомнения, несколько чудовищных синяков.

Когда его ноги коснулись твёрдой земли, он посмотрел на девушку и сказал:

— Приближается буря. Нам нужно найти убежище, или мы умрём.

С тех пор времена года изменились. Границы зимы не поддавались контролю, как и надежда на весну не всегда могла прорваться на свободу. Было только время, когда бури дремали, и время, когда они бушевали.

— Времена Потрясений

1

Пот выступил на затылке Авроры, пока она следовала за своими товарищами охотниками за бурями, пробираясь через толпы людей к растущему поселению, которое граничило с городом Паван. Воздух был тяжёлым от надвигающегося дождя, но не это заставило Аврору сделать глубокий вдох.

Это были души.

Они нападали на неё со всех сторон — они тянулись к ней от земли, прокладывая невидимые путы вокруг её ног, и давили на неё с воздуха, покалывая её кожу. Перекрывающий шёпот сталкивался с более громкими криками и мольбами, образуя какофонию, от которой почти все её мысли остановились. Было трудно разглядеть разницу между толпой живых людей вокруг неё и роем духов, которые приходили с ними, но она знала, что это ненормально, что такое количество неупокоенных душ собирается в одном месте.

Либо очень много людей погибло здесь за последние недели, либо эти души последовали сюда за своими выжившими близкими после того, как те покинули свои разрушенные дома и стали оборышами. Возможно, было сочетание и того, и другого.

Лагерь оборышей цеплялся за внешние стены города Павана, как раненая рука, привязанная близко к телу. Это место казалось уязвлённым. Это витало в воздухе, в земле, в ползучих лужах воды, которые превращали в грязь места, где люди делали всё возможное, чтобы создать дома из того, что они могли спасти. Аврора наиболее отчётливо ощущала души умерших, но за последние несколько недель её способность чувствовать живые души также возросла. Опустошение здесь имело привкус горечи, которую ей даже не пришлось искать. Она присутствовала каждый раз, когда Аврора открывала рот, чтобы вздохнуть.

Люди строили палатки и навесы из любых подручных материалов, которые могли найти. Рваные и залатанные одеяла местами служили крышами, а разномастные куски дерева, перевязанные бечёвкой или порванной тканью, были ближе всего к стенам. Большинство людей не беспокоились о стенах, предпочитая сосредоточиться на том, чтобы как можно больше укрыться от неба, но Аврора точно знала, что ни одно из этих сооружений не выдержит бури. Да и вообще, у неё было ощущение, что это маленькое сообщество было восстановлено на своих собственных костях больше, чем несколько раз. В этом месте было больше отчаяния, чем мог бы претендовать любой другой клочок земли. И то, что он находился в месте, которое она привыкла называть домом, разрывало что-то внутри неё.

— Роар?

Она отвела взгляд от оборышей и увидела тёмно-карие глаза мужчины, который следовал за ней через дикие земли без единой жалобы, несмотря на то, что она ещё не сказала ему, почему им надо было вернуться. Ей ещё столько всего предстояло ему рассказать, и сердце её сжалось от неуверенности в том, что произойдёт, когда она это сделает. Будет ли он по-прежнему готов следовать за ней куда угодно, когда узнает, сколько лжи она наговорила?

Киран, человек, которого она сначала знала как Локи, остановился впереди неё и, развернувшись, подошёл к ней.

— Ты плохо выглядишь, — сказал он.

К тому же она и чувствовала себя плохо, но он и так был достаточно напряжён, и меньше всего ей хотелось вызвать один из его приступов чрезмерной опеки.

— Ты мне льстишь. Хватит, как упаду в обморок, тогда и поговорим об этом.

Тёмные брови Кирана сошлись в яростные линии, но губы его дёрнулись вверх, разбивая грубую маску, которую он нацепил на своё лицо. Он постоял неподвижно ещё несколько минут, затем опустил сложенные руки, его плечи смягчились и, наклонившись, он коснулся губами её виска, а потом поднёс губы к её уху.

— Ты