концов, я оказалась там. Я стояла по колено в снегу, мерзла, проклинала этот день и просто тихо зверела.
— Зайти в свой холодильник?! Гениально! Это же я.… В начале осени найти где-то столько снега. Мда.…С ума сойти. А может, уже сошла. Холодно.… Разве в галлюцинациях может быть холодно? И сыро.… Все, домой! Вернее в холодильник.… Не важно…Эм…Э?
Я стояла одна посреди снежной пустыни. Ни дома, ни даже холодильника с едой… Ничего.
— Мне одной кажется, что здесь что-то не так? — спросила я себя, но, кажется, даже мой внутренний голос был в шоке.
Решив, что стоять тут бессмысленно, я стала думать, в какую сторону двигаться. Я никогда не верила своей удаче и догадкам, поэтому, решив, что пойду вперед, я пошла в противоположном направлении, т. е. развернулась на 180 градусов и отправилась в путь. Не знаю, сколько я шла, но мне становилось все холоднее и холоднее, и даже плед, в который я успела дома завернуться, не помогал мне.
— Думмаю, я ужже ввыггляжжу ккак мертвец… — выговорила я, чтобы не было так тихо.
— Значит тот лыжник, когда к тебе подъедет, свалится в обморок от ужаса. Ты так не думаешь? — спросил мой внутренний голос, — хотя, может, он любитель трупов…
— Где?!
— Кто где? Любитель трупов?
— Лыжник!!
— Да тут он, уже на подходе, не ори так. Вдруг он передумает к нам подъезжать? Что тогда будешь делать? Плясать, чтобы согреться? Я этого не выдержу, определенно.
Действительно, на горизонте, спускаясь с горки, кто-то двигался, и, судя по всему, на лыжах…. Но то, что мой собеседник увидел его раньше меня, очень удивляло. Как он это смог?
— Эй! Я тут! — крикнула я, замахав руками, чтобы лыжник мог лучше меня видеть. Только идея эта была не очень хорошая, потому что лыжник повернул голову на мой крик и покатился с горки кубарем.
— Ой, ё… — только и смогла выговорить я, вспомнив любимую фразу подружки.
— Ну, беги, чего стоишь? Надо же узнать, что с ним! — вывел меня из ступора мой внутренний голос.
***
— С вами все в порядке? — спросила я очень громко у лежащего на моих коленях и уже минут 10 приводимого в чувство лыжника.
— Да все со мной нормально, кричать только вот не надо — я не глухой пока что…,- было мне ответом.
От такой грубости у меня отвисла челюсть, и я решила спросить у него, нормально ли то, что он отлеживается на моих коленях да еще так отвечает. Да что же за народ такой в моих ошалевших галлюцинациях? А ведь я к нему еще и на Вы обращалась! Хотя, с такой внешностью можно было бы и простить.… Каюсь, высокие брюнеты со спортивным телосложением всегда были моей слабостью.… А уж с такими притягательными чертами лица…. Мм…
— Ты вообще кто такой будешь? — спросила, наконец, я, придя в себя, — и долго ли еще собираешься отдавливать мои ноги? — вообще то, мне не сложно было держать его голову на своих коленях и смотреть в его лицо, а также на выбившуюся из-под шапки прядь черных волос.… Но, думаю, это слишком нескромно для первого знакомства.
— Нет, уже встаю. Все, больше беспокоить не буду, — сказал все еще незнакомый мне человек и, поднявшись и отряхнувшись (на меня!), стал удаляться.
— Стой! Ты же видишь, что тут девушка в сложной ситуации — разве сложно помочь?
Он резко остановился и повернул ко мне голову. В его глазах читался явный вопрос, но, к сожалению, я не могла понять, какой именно.
— И где же эта девушка, которой нужно помочь? — спросил он с детской наивностью и простотой.
— Как где?! Здесь!
— ?…
— Эта девушка я! — крикнула я со злостью.
Он посмотрел на меня с явным недоверием. Нет, я, конечно, все понимаю: красотой я никогда особой не отличалась да и макияж делаю очень редко, и то, что после работы я выгляжу не ахти, особенно сегодня, да еще и завернутая до носа в плед. Но не признать во мне девушку — это явное издевательство! Ой, кажется, все это я высказала вслух, причем, с несвойственной мне яростью, потому что он уже и глазки спрятал, и сам стал цвета помидора. Ну и ладно, так ему и надо. Пусть радуется, что я на него с кулаками не полезла.
— Долго еще снег будешь разглядывать? Или поможешь, наконец, хоть чем-нибудь?
Нет, девушка я культурная, спокойная, можно даже сказать, что немного тихая, но злить меня не надо, а то мало не покажется.
— Да, конечно, помогу… — сказал он как-то обиженно, — куда я денусь, — добавил он уже шепотом. — Ты не обижайся, я просто тебя сначала за снежную горгулью принял.
— Что? За горгулью? Они же страшные вроде….
— Ну, большинство…
— И на кого из горгулий я похожа: на большинство или на меньшинство?
— Будьте добры, не пытать меня! Мне врать запрещено королевским советом! — стал нервничать краснеющий лыжник, видимо понимая, что ни к чему хорошему этот разговор не приведет.
— И что это значит?! Я, по-твоему, страшная, так что ли?! Сам тоже не красавец, между прочим! — соврала зачем-то я. Хотя, сам напросился… да и мне, кстати, врать не запрещал никакой совет.
— Что?! Да я, к твоему сведению, самый красивый и перспективный жених всего Инохолизского королевства! Я наследник Ансакэл! И уже через пару лет унаследую корону своего отца и стану королем!
— И что, ты сейчас в своем королевстве? — спросила я спокойно, присаживаясь прямо на снежный пригорок, всем своим видом показывая, что меня его речь не заинтересовала, но так я хотя бы узнала о рядом находившейся стране. Или о королевстве, как он сказал. Королевстве в моем воображении.
— Нет. Да и какая разница?
— Да мне-то никакой. Но здесь ты не «самый красивый и перспективный жених», — произнесла я. Потом, подумав немного, решила все же закончить спор и не дать ему вспылить на мою реплику, — раз ты уже представился, то представлюсь и я. Меня зовут э… Энни, — сказала я, хотя так меня никто не зовет еще с детства, полного воображения и путешествий.
— Приятно познакомиться, — пробурчал он, хоть мы оба понимали, что это не совсем так. Воспитание, наверное, не позволяет ему ответить иначе.
— А что ты тут делаешь, раз это даже не твое королевство?
— Воздухом свежим дышу…, - услышала я странный ответ, — я просто путешествую в поисках Судьбы.
— Звучит красиво. А что подразумевается под этим поиском?
— Спасение от проклятья неудачливости, — сказал он и стал рассматривать то, что осталось от его лыж.
— И его
