class="p1">Последнее, чего я хотела, это чтобы какой-нибудь мужчина, особенно этот мужчина, думал, что я была легкой добычей. Так вот почему он пришел? Неужели он ожидал, что я не выйду из себя?
Я, конечно, не планировала заниматься с ним сексом сегодня вечером, но, когда открыла дверь, одно повлекло за собой другое, и, что ж, Сайласу Гранту было трудно сопротивляться. Точеная челюсть. Карие глаза цвета теплого кленового сиропа. Тело, идеально вылепленное честным трудом. То, что началось как неловкие объятия, вскоре превратилось в электрический разряд, и ни один из нас не смог остановиться после первого поцелуя.
— Так вот почему ты пришел сегодня вечером? За чем-нибудь «милым»?
Пожалуйста, скажи «нет».
— Нет, — сказал он, застегивая ремень. Мои плечи расслабились на самую короткую секунду, но он продолжил говорить: — Может быть. Не знаю. Я понятия не имею, почему пришел, но это была ошибка.
— Ошибка? — каждый мускул на моем лице напрягся.
— Да. Ошибка.
— Тогда хорошо, что ты уезжаешь.
Он покачал головой.
— А вот она.
— Что это значит?
Он сел на кровать и натянул свои коричневые ковбойские сапоги.
— Просто удивлен, что потребовалось больше часа для того, чтобы ты показала свои коготки.
Мои губы скривились.
— Убирайся. Вон.
Он встал с кровати и натянул бейсболку, спрятав под нее свои темно-русые волосы. Всего несколько минут назад я перебирала пальцами эти шелковистые пряди. Теперь хотела вырвать некоторые из них.
— Добро пожаловать домой, Фелисити, — отрезал он, прежде чем выйти за дверь и захлопнуть ее за собой.
Я позволила простыне упасть с моего тела, когда подхватила подушку с пола. Со всей силой, на которую я была способна, я швырнула ее в закрытую дверь. Сердито вздохнув, протопала к своему чемодану и натянула ночную рубашку и трусики.
— Этот мужчина! — я собрала свои длинные, светло-медовые волосы в конский хвост.
Сайлас мог воспламенить мой огненный дух, как никто другой. В постели это было потрясающе. В остальном ситуация становилась рискованной. Мы были либо идеально синхронизированы, либо вцеплялись друг другу в глотки.
Я подняла простыню с пола и расстелила ее на кровати. Затем проделала то же самое с белым пуховым одеялом. Часы на прикроватной тумбочке показывали 12:09 утра. Я пробыла в городе меньше двенадцати часов, и уже кое-кто умудрился вывести меня из себя.
Я надеялась, что, вернувшись домой, смогу восстановить отношения, которые порвала, когда уехал шестнадцать лет назад. Что я могла бы лучше узнать своих племянницу и племянника и укрепить отношения с моей семьей. Что, может быть, только может быть, Сайлас и я могли бы оставить прошлое позади и начать все сначала.
— Если ты хотела начать все сначала, возможно, тебе не следовало заниматься с ним сексом. Блестящий ход, как всегда, Фелисити. В следующий раз не снимай свою чертову одежду.
В пустой комнате не было ответа.
Я считала, что путешествие Фелисити домой, это новая глава в моей жизни, и она была не о том, чтобы просто вернуться в маленький родной городок Прескотт, штат Монтана. А о том, чтобы загладить свою вину. О том, чтобы сбросить маску и показать себя настоящую. Слишком долго я пряталась за слоями ложной уверенности и ехидных комментариев. Я замаскировала свою уязвимость и неуверенность в себе с помощью отвратительного поведения. Пришло время действовать лучше. Быть вежливее.
Пришло время показать людям, что я изменилась.
Я больше не была той незрелой девочкой, которая уехала из Прескотта после окончания средней школы. Время и возраст смягчили мои шероховатости. Как и любовь моей лучшей подруги Сабрины. Она всегда видела мою резкость насквозь, и благодаря ее поддержке в течение последних шестнадцати лет мой острый язык высовывался все реже и реже.
Это путешествие было для того, чтобы набраться смелости и позволить другим открыть для себя ту версию меня, которую она всегда видела. Ту версию меня, которая, возможно, в кои-то веки сможет иметь здоровые долгосрочные отношения.
Я издала сухой смешок.
— Пока что у тебя отличное начало.
Я подошла к двери и подняла подушку. Прижав ее к лицу, я позволила ей заглушить мой разочарованный крик.
Почему я набросилась на Сайласа и велела ему убираться? Он не хотел вести себя как придурок, это было не в его стиле. Вероятно, он был так же сбит с толку из-за меня, как и я из-за него, и не знал, что сказать. Но вместо того, чтобы быть честным в своих чувствах, я позволила своей броне вернуться на место и выпустила снарка1.
Я бросила подушку к изголовью кровати, прежде чем свернуться калачиком под одеялом. Уткнувшись носом в простыню, я сделала глубокий вдох. Насыщенный и успокаивающий аромат Сайласа все еще был на хлопке.
Боже, этот запах. Я сделала еще несколько вдохов, запоминая новый запах, потому что сомневалась, что когда-нибудь снова почувствую его на своих простынях.
Хорошо. Новое правило. Больше никакого секса с Сайласом.
За последние два года мы с Сайласом встречались каждый раз, когда я приезжала в Прескотт. Сначала на похоронах Уэса, потом на свадьбе моего брата, и каждый раз после этого, за исключением прошлого лета, потому что я встречалась кое с кем в Сиэтле.
Случайный секс бы неплох, потому что после каждого свидания я могла бежать обратно в Вашингтон и прятаться. Но теперь, когда я жила здесь, мы не могли продолжать встречаться. Здесь я не могла заниматься тайным сексом с Сайласом и притворяться, что не хочу большего.
Решение принято.
— Больше никакого секса с Сайласом.
И больше никакого отвратительного поведения.
В следующий раз, когда я увижу его, я извинюсь и скажу ему, что хотела бы построить дружбу. Мы могли бы оставить сегодняшний вечер и все остальные ночи позади и двигаться вперед.
Как друзья.
Потому что идея, что он когда-нибудь полюбит меня в ответ, была сумасшедшей.
Сумасшедшей.
Два дня спустя я ехала на заднем сиденье нового «Субурбан»2, которую мой брат Джесс купил своей жене Джиджи. Мама ехала на переднем сидении, мой маленький племянник Бен и шестилетняя племянница Роуэн были надежно пристегнуты ремнями безопасности на средних сиденьях, а Джиджи была со мной в третьем ряду.
Мы все ехали в центр города на ежегодное мероприятие Прескотта по собиранию сладостей. Дети шествовали по тротуарам, собирая конфеты у владельцев местных магазинов, в то время как взрослые сновали за ними. Все в «Субурбане» были взволнованы.
Все, кроме меня.
— Что не так? — спросила Джиджи. — Дырка на твоих джинсах стала больше с тех
