центре стены был портрет какого-то мужчины, а с боков – 2 двери.
Медленно повернувшись на 180 градусов, он удивлённо осмотрел пустой и непривычно короткий центральный зал станции Чистые пруды: в дальнем торце были видны эскалаторы выхода на поверхность, а вот эскалаторов перехода на Тургеневскую в центре зала не было. Зато висела топорно сделанная табличка со стрелками и надписями: «К ЦЕНТРУ» и «К СОКОЛЬНИКАМ». Ещё один взгляд на часы – половина первого. Немного подумав, Сергей Петрович прошёл на перрон в сторону Сокольников – тут часы были ближе.
Привычных электронных часов с горящими цифрами не было, на их месте висели квадратные часы со стрелками. Они показывали 35 минут первого. Тут Сергей Петрович заметил на полу оброненную кем-то газету. Немного покривившись, газета была грязная и брать её в руки не хотелось, он подошёл к газете, подобрал её и развернул на первой странице. КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА. 20 июня 1941 года, пятница.
– Ну всё, приплыли. Точнее, попали. И что теперь делать?
Почти сразу вспомнилась фантастическая повесть, которую он прочитал пару лет назад. Там молодой немец из начала 21-го века попал в Берлин то ли 1939, то ли 1940 года. В общем, Вторая мировая война уже началась, но на СССР Германия ещё не напала. Помыкавшись несколько часов без денег и документов, главный герой сдался полиции, после чего смог убедить руководство страны, что нападение на Советскую Россию неминуемо приведёт Германию к краху. Предположение автора, что Гитлера можно было бы уговорить не воевать с «недочеловеками», Сергей Петрович считал нереальным, а вот идея обратиться в правоохранительные органы ему показалась здравой. Но только не в милицию – на прохождение информации от полицейского участка до первых лиц страны в той повести ушло около 2 недель, в России на это потребуется ещё больше времени, а до начала Великой отечественной войны оставались считанные часы. Зато совсем недалеко, рядом с соседней станцией метро, располагался кабинет человека, имеющего прямой доступ к главе советского государства – Сталину.
Осознав это, Сергей Петрович ещё раз перешёл на противоположную платформу. По пути он обратил внимание на приближающегося к нему человека в белой гимнастёрке и сапогах, судя по всему – милиционера. Решив, что лучшая форма защиты – это нападение, он пошёл ему навстречу, а сблизившись спросил:
– Простите, пожалуйста, поезда в сторону центра ещё будут?
– Да, вот уже подходит.
– Спасибо.
Поезд, действительно, подходил. Уже в вагоне Сергей Петрович задумался, а действительно ли газета вчерашняя? Конечно, о том, что её не заметили при уборке станции, можно было не беспокоиться. Но оставалось некоторая вероятность того, что кто-то выронил или выбросил старую газету. Или, что менее вероятно, это сегодняшняя утренняя газета, ведь, по технологии середины 20-го века, типографии начинали печать свежий номер ещё до полуночи накануне его выхода. И кто-то, чисто теоретически, мог вынести один экземпляр и обронить его в метро.
Проехав 1 остановку, Сергей Петрович вышел на Дзержинской, перешёл в центральный зал и огляделся. Зал, как и на Кировской, был непривычно коротким, без эскалаторов перехода на Кузнецкий мост, а главное – без выхода в пешеходный переход под Лубянской площадью. Пришлось выходить через наземный вестибюль напротив Детского мира.
Перед тем, как подняться на верх, Сергей Петрович подошёл к дежурной у эскалатора.
– Прошу прощения, я так заснул в вагоне, что никак не могу прийти в себя. Даже с числом путаюсь. Не подскажете?
Дежурная удивлённо взглянула на человека с голубой маской на лице и провалами в памяти и ответила:
– Двадцатое июня.
Метро было безлюдным, поэтому Сергей Петрович был уверен, что сейчас ночь.
– Ночь на двадцатое или ночь с двадцатого на двадцать первое? – уточнил он.
– Ой, конечно же уже двадцать первое.
– Спасибо!
Поднимаясь на эскалаторе, Сергей Петрович вспомнил, что и милиционер, и дежурная у эскалатора были без масок. Поэтому он снял свою и засунул её в карман безрукавки.
На улице было довольно прохладно и шёл дождь1. Сергей Петрович сразу достал из сумки и раскрыл зонт и пожалел, что у него, кроме безрукавки, одетой поверх футболки, нет с собой ветровки, которую он, в прохладную погоду, обычно носил с собой. Хорошо ещё, что в Москве 2021 года была угроза дождя и он, выходя из дома, одел не сандалеты, а летние туфли и прихватил зонт.
Детского мира на месте не оказалось, напротив выхода из метро стояли какие-то двухэтажные дома. Подземного перехода от метро к зданию Детского мира тоже не было. И здание КГБ было каким-то маленьким, с непривычно вычурным фасадом.
– И как теперь туда попасть?
В 70-80-е годы 20-го века вход в здание КГБ будет с дальнего от метро угла. Но эту часть здания, похоже, ещё не построили. Немного подумав, Сергей Петрович посмотрел по сторонам – машин не было. Вообще не было. Но идти через площадь напрямую он всё-таки не решился, а взяв немного левее быстрым шагом перешёл улицу к тем самым домам, на месте которых после войны построят Детский мир. При этом он постоянно оглядывался по сторонам, боясь попасть под неожиданно выскочившую машину. Дойдя до начала Сретенки (ну или как там сейчас называется улица, переходящая после Бульварного кольца в Сретенку?), он, неспеша, её пересёк и пошёл вдоль стены здания НКВД. Дойдя до первой входной двери, попытался найти кнопку звонка, но освещение, по сравнению с 21-м веком, было тускловатым, поэтому Сергей Петрович достал телефон, включил фонарик и, подсвечивая им, внимательно осмотрел как саму дверь, так и стену по бокам от неё. Кнопки не было. Выключив фонарик и убрав телефон в карман, Сергей Петрович пошёл дальше.
И почти тут же заметил, что навстречу ему идут 2 человека в форме – то ли милицейский патруль, то ли внешняя охрана здания НКВД, а вероятнее всего внешняя охрана, маскирующаяся под милицию. Возможно, они совершали регулярный обход, но, скорее всего, их привлекли странные действия неизвестного человека возле режимного объекта. Не сбавляя шага, Сергей Петрович двинулся им навстречу, одновременно думая, как бы избежать требования предъявить документы – объяснять рядовым сотрудникам, пусть даже и из войск НКВД, почему паспорт на таком странном бланке и почему в нём такие странные даты, было контрпродуктивно.
Не доходя до милиционеров метра 3-4, ещё до того, как рука одного из них двинулась вверх, Сергей Петрович сказал:
– Доброй ночи! Как хорошо, что я Вас встретил! Скажите, пожалуйста, где ночной вход в это здание?
Рука милиционера замерла на полпути.
– Зачем Вам?
– Дело в том,
