– Лера! – теперь голос снизу. Да чтобы вас всех…
– Стой, где стоишь! – кричит охранник.
– Ага, разбежалась, – бубню под нос, когда дверь в мою спальню распахивается и на пороге появляется отец, моя нога соскальзывает с выступа.
– Дьявол во плоти, – хватает отец меня за руку и затаскивает обратно в комнату. – Ноги же переломаешь, дура.
– Что вас всех так мои ноги-то беспокоят? – отползаю чуть в сторону и утыкаюсь носом в колени.
– Все, хватит концерты устраивать, – подхватывает меня под руку. – Чемодан твой уже загрузили, так что черед теперь за тобой, – тащит меня за собой.
Мне ничего не остается, как только подчиниться. В голове уже строю план побега.
Дорога в деревню занимает примерно около трех часов. Я вырубаюсь на пару часов из всего времени поездки, когда понимаю, что никто спасать меня не торопится. Все друзья-знакомые молчат. Ну, и черт с вами. Сама справлюсь.
Около трех часов дня машина отца останавливается у дома бабули. Здесь я не была с юбилея деда, который был зимой. Чуть больше полугода. Летом здесь, конечно, веселее. Тут и озеро недалеко. Так что будет чем заняться.
Не дожидаюсь, когда откроют мне дверь, выбираюсь из машины сама.
У бабушки с дедом красивый бревенчатый одноэтажный дом с мансардным этажом, где и располагается моя любимая комната. Бываю я здесь редко, даже очень. Поэтому прекрасно понимаю, что то, что я напихала в чемодан, здесь явно будет не к месту.
– Тишина, – вдыхаю полной грудью свежий запах. Ну, как свежий, где-то явно пасется стадо коров, потому что откуда-то наносит свеженьким дерьмецом, а может, и не свежим.
Виталий с чемоданом входит в калитку, я плетусь за ним. Никого не слышно. На крыльце оставляет мой чемодан и возвращается к машине.
– И ты меня тут бросишь? – кричу вслед, только из-за вредности.
– Такой приказ был! – садится за руль и уезжает, поднимая столб пыли.
– Кто это тут у нас кричит? – слышу дедушкин голос. Оборачиваюсь.
– Дед, – улыбаюсь и иду обнимать любимого старика.
– Сослали-таки, – усмехается он, улыбаясь по-доброму.
– Ага, – утыкаюсь носом в его плечо.
– Думал, не довезут тебя, особенно когда Мишка рассказал, что ты там отчебучила.
– В смысле, не довезут? – удивленно уставляюсь на деда.
– Да сбежать решила, думал, не оставишь свою затею и свинтишь на полпути до деревни, – смеется.
– Я уснула, но в планах такое было, – тяжело вздыхаю и плюхаюсь в плетеное кресло.
– Ночка тяжелая была? – дед достает сигарету, но, посмотрев на меня, прячет обратно в карман.
– Была. Бабуля где? – интересуюсь я.
– Так с кроликами возится, крольчиха в ночь разродилась. За домом, – уточняет он. Но я совершенно не хочу никуда идти.
– Что-то дорога меня вымотала, – чувствую, как наливаются тяжестью веки.
– Так иди в свою комнату и поспи. Сейчас бабка вернется, сварганим ужин. Надо отметить твою ссылку, – снова смеется.
– Хватит, а. Я же и обидеться могу, – хмурюсь.
– Иди уже давай, обидится она.
Оставляю чемодан на крыльце и плетусь к лестнице, ведущей в единственную спальню на крыше. Поднимаюсь по ступеням и веду рукой по бревнам. Дед не стал отделкой заниматься, сказал, что бревно должно дышать. А от этого в доме только уютнее.
Открываю дверь, которая чуть скрипнула. Тут ничего не изменилось. Огромное окно в пол, дверь, выходящая на балкон. Огромная мохнатая шкура бурого медведя. Не натуральная конечно, я за мир во всем мире. Кровать, занимающая большую часть помещения. Большой платяной шкаф, стол компьютерный со стулом, большая плазма на стене. И мягкие игрушки, валяющиеся на полу. Мне нравится, здесь уютно, не то, что в отцовском склепе.
Стягиваю кроссовки и падаю на мягкую постель. Глаза тут же наливаются тяжестью, и я отключаюсь, окончательно расслабившись.
Глава 2Открываю глаза, переворачиваясь на спину. Не сразу приходит понимание, где я нахожусь. В деревне. Никакой цивилизации. Даже связь здесь ловит через раз. Вспомнив о телефоне, обшарила карманы джинсов, и выдохнула, когда нашла его лежащим на тумбе. Значит, ба заходила. А вот и чемодан.
Голова все также продолжает гудеть, таблетка помогла, да ненадолго. Решаюсь переодеться, но, посмотрев на часы, подмечаю, что время уже шестой час. Это значит, я на пару часов вырубилась.
Спускаюсь тихонько вниз. Дома тишина. Выхожу во двор. Дед поливает грядки и цветы. Бабуля сидит на садовых качелях.
– Валерчик, – зовет меня ласково.
Только бабуля так меня называет. Еще друзья зовут Валерычем, так еще со школы повелось. Видимо, за мой буйный пацанский характер.
– Привет ба, – сажусь рядышком и обнимаю любимую женщину.
– Ну, что ты там снова вычудила?
– То есть, если я оказываюсь в деревне, значит, сразу вычудила? – понятное дело, почему так думают, но мне не нравится, что меня сравнивают со стихийным бедствием.
– Не обижайся, Лер. Просто тебя сюда ничем не загонишь. Да и Миша уже все доложил. Сказал держать тебя на коротком поводке, надеясь, что за время твоего пребывания здесь деревня останется целой и невредимой.
– Так-то, может, оно и так, и деревня не пострадает. А вот за психику ее жителей я не ручаюсь, – мы с ба смеемся. Она прекрасно меня понимает.
В этот день у меня даже не появляется никакого желания выходить на разведку. Мы с бабулей приготовили умопомрачительный ужин. Своя картошечка с курочкой и салатик с помидорками и огурчиками. Это вам не спаржа со свиным стейком или лососем в сливочном соусе, не устрица, не прочая ерунда. Это та еда, по которой я жутко соскучилась.
– Боже, только из-за этой еды я должна была приезжать сюда как минимум раз в месяц, – откидываюсь на спинку кресла, поглаживая полный живот. – Объелась, – усмехаюсь.
– Гламурные харчи приелись? – смеется дед.
– Угу, – киваю.
Теплый вечер предпочла провести, слегка покачиваясь на садовых качелях с телефоном в руках. Сеть ловила в моей комнате. А вот тут я просто наслаждалась музыкой, доносившейся из наушников.
Так и задремала. Впервые в жизни, наверное, уснула, ни о чем не думая и ничего не желая. Просто свежий воздух. Просто нервный день. Просто я.
Ближе к ночи, слегка замерзнув, иду в свою спальню. Стараясь осторожно подниматься по ступенькам наверх, чтобы не разбудить родных.
– Проснулась? – преодолев половину ступенек, слышу голос бабушки за спиной.
– Ага, замерзла, – оборачиваюсь.
– Пойдем чаю ромашкового с медком попьем, – зовет и тут же направляется в сторону кухни.
