гонятся. Наверное, рассказала кому-то, ему понравилась история, вот он и решил повторить.
— Отличное умозаключение, можешь дальше отрабатывать эту версию. Желательно подальше от меня.
— Я не могу, я приставлен наблюдать за твоей работой. Вдруг ты опять кого-то убьешь.
Я резко остановилась. огляделась по сторонам и зашептала тихо:
— А может и правда стоит повторить, ведь мы тут совсем одни. Полумрак, деревья, кусты, которые отлично нас скрывают, никто и не увидит. Скажу, что ты героически пытался меня спасти, но не смог и увы свернутая шея.
Он замешкался, а я пошла дальше.
— Ну, Оля ну постой, неужели ты в самом деле веришь, что ей снился вещий сон?
— Во что верю я — это дело пятое. А вот то, что лицо преследователя и тело в морге, как минимум похоже — это нам и сказала сама жертва из динамика телефона ее мужа. В морге есть его карточка, которую они не успели отправить в архив, потому что морг№ 7 считается самым медленным в городе. Мы и возьмем фотографию, чтоб поискать по базе похожие ориентиры. Даниил, и вот для чего нужны следователям мозги — чтоб создавать логические цепочки.
Он, наконец-то, замолчал и была возможность спокойно подумать. Фонари в парке еще горели и той тропой, которой мы шли, было возможно все разглядеть. На земле ничего не валялось, что могло бы указывать на следы преступления. В скором времени мы подошли к моргу, дверь была закрыта. Мы позвонили в звонок и стали ждать. Вскоре вышел высокий парень, лет двадцати пяти, широко зевая. Мы показали свои удостоверения, и он нас пустил внутрь. Морг № 7 славился на весь город не только медлительностью, но еще и неаккуратностью. Трупы лежали не только на оцинкованных столах, но и на полу. Повсюду валялись тряпки, которые они использовали в случае утери органов. Про запах и говорить не стоит! Но, к моему большому сожалению, я уже стала привыкать к такому зрелищу и запаху. Чего было нельзя сказать о Данииле. Он сильно побледнел, но я предпочла этого не замечать. Я продолжала идти за молоденьким мед. работником к кабинету покойной Карины Виноградовой. Он и указал на карту, которую мы искали. Она лежала на столе открытая, с фотографиями неизвестного нам мужчины.
— Я не удивлён, что вы запросили эту карту, Карина очень его боялась. -заговорил медик, — Хотя, как вы узнали о нём? А ну да, тайна следствия, вы не скажите... Карина его настолько испугалась, что работать мне с ним пришлось. А карту она никак в архив передать не могла, всё смотрела на него... Мы были достаточно близки с Кариной, и она рассказала мне о своем сне и о сходстве трупа с этим мужчиной-преследователем из сна. Я много раз слышал, что есть люди, которым снится их собственная смерть, но никогда не думал, что Карина окажется одной из них. Она ничем таким не выделялась. Ну, я имею ввиду, там потомственной ведьмой не была. Да, она говорила, что ее бабке тоже снились сны и они сбывались. Ну я столько времени провел, работая в морге, что не верю в эту всю паранормальщину. А тут случилось и вроде как надо поверить....
— Вы не возражаете, мы тут осмотримся? — спросила я.
— Да, да, конечно.... Я знаю, что много говорю... Просто я привык быть в обществе «молчунов».
Я начала осмотр. Кабинет два на два ничем особенным не выделялся. Я сфотографировала на телефон сведения из карты и фотографию некого Григория Лапшина. Отправила в отдел, чтобы прогнали по базе. Просмотрела по очереди содержимое в ящиках стола. В последнем ящике увидела большой блокнот на кольцах, он был прикрыт тетрадью.
— Я знаю, что вам может оказаться полезным! — заговорил медик.
Подняв глаза, я посмотрела на него, и невольно увидела белого как смерть Даню в проеме кабинета. Видимо запах морга его совсем не радует. При виде этого, мне почему-то захотелось тут задержаться.
— Вот этот блокнот в ящике! — радостно сообщил мне медик. Указывая, невероятно длинным худощавым пальцем, на открытый ящик стола.
— Карина все время туда что-то записывала, как я понял это был ее личный дневник или дневник с особыми заметками. Домой она никогда его с собой не брала. Может боялась, что муж прочитает.
— Она что-то рассказывала о муже? Почему вы думаете, что она могла его бояться? — Заинтересовалась я и извлекла дневник из ящика.
— Да, в общем-то нет. Но он сильно ревновал ее и однажды....
Бим-м-м! Раздался звонок.
Медик заметно осекся:
— Мне нужно открыть, извините.
Он тут же удалился.
— Ну, что думаешь?
— Думаю, что нам пора идти на воздух.
— Ты же знаешь, я не смею тебя задерживать. — хладнокровно заметила я, открывая блокнот. Почерк у Карины был не медицинским, тут нам очень повезло. Но страниц было исписано очень много, а в нем действительно могли быть важные зацепки.
— Оленька, — выдавил из себя Даня, — я прошу тебя, пойдем. Я владею скорочтением, прочитаю этот блокнот за час и все тебе подробно перескажу.
— Ну так это в корне меняет дело, что ж ты сразу не сказал?
Я резко встала с кресла, закрыла заметки и поспешила по коридору к выходу. Дверь была открыта. Оттуда доносилось два мужских голоса. Выйдя на улицу, мы заметили молодого патологоанатома в компании со священником.
— Горе то какое.... Ну на все божья воля. — Договорил священнослужитель и внимательно посмотрел на меня, а именно на ноги. Он всерьез будет мне делать замечания, что я не в юбке?! Вот женофоб.
— Доброе утро! Я следователь — Ольга Александровна. Подскажите, вы тоже были знакомы с погибшей?
— Я отец дьякон. Да, мы были знакомы. По долгу службы, конечно. Виделись, буквально, вчера. Я приходил с поручениями из церкви, и мы беседовали. Ничего особенного не скажу. Хорошая христианка. Всегда на службу приходила, свечки ставила.
— Спасибо. Если, что-то вспомните еще, позвоните мне.
Я дала визитки дьякону и медику. Хотела уже отправиться в отдел, но все же решила задать еще вопрос.
— Подскажите, а Григория Лапшина похоронили на этом кладбище? Я бы хотела взглянуть на его могилу.
— Да, на нашем кладбище и похоронили. У него, к сожалению, не было семьи. Лишь несколько человек пришло на службу — коллеги, наверное. — спокойно ответил дьякон и продолжил:
— Я
