куда больше.
Никакой дракончик не мог обойтись без услуг гильдии мастеров под предводительством верховного инженера Барри, которую всегда можно было найти под криво сколоченной, но достаточно броской деревянной табличкой с девизом «Починяем поломатое». Эта надпись не была безупречной с грамматической точки зрения, но весьма доступно указывала на род деятельности работающих под ее эгидой господ, а также в некотором роде даже намекала на качество их труда. Поэтому все дракончики в случае – не приведи драконий бог! – поломки без раздумий тащили починятелю Барри все важные и даже, скажем честно, необходимые для жизни вещи – и могли быть уверены, что в неопределенно короткие сроки бригада мастеров восстановит держатели огурцов с пружинным механизмом, дынепробиватели всевозможных диаметров, яблокособиратели и помидоросрыватели с различными ручками и корзиночками, а также стручкохранители, початкокидатели и свекломойки.
Вот в такой среде довелось обитать Зигфриду.
Тень
В один прекрасный день на город спустилась Тень – и день сразу перестал быть прекрасным. Тень пришла из ниоткуда. Многие потом думали, что она явилась со склонов самых высоких гор – настолько высоких, что даже самые смелые дракончики туда не заходят, и то, что таится там – неведомо. Другие говорили, что Тень пришла из- под земли, так как именно под землею темнее всего. Кто-то предполагал, что Тень вышла из моря, ведь никто не заплывал глубоко-глубоко, на самое дно моря, и все соглашались с тем, что на запретной глубине сокрыта загадка. Как бы там ни было, Тень пришла. Она повисела над домами и над рынком, а потом пронеслась темным вихрем над головами изумленных дракончиков, пугая их и завораживая. Она описала над городом несколько кругов, подумала, растянулась, накрыв собою даже самые отдаленные лачуги, а потом стремительно сомкнулась и канула вниз.
Тень сделалась стройной и высокой, ростом с очень высокого дракончика, и предстала суровой и непроглядной. На ее тонкой шее покоилась темная голова, а на лице, там, где должны были быть глаза, сияли два узких голубоватых огонька. Когда Тень говорила, а говорила она редко, ее слова звучали из пустоты и приходили из ниоткуда и отовсюду сразу. Никто потом не мог припомнить, каков ее голос, но все сходились в том, что от него мурашки бежали по спине, и хотелось поскорее закрыть глаза и уши, чтобы не видеть зловещий лик Тени и не слышать ее речей.
Когда она перемещалась, она будто плыла по воздуху, а полы ее платья мерно колыхались волной густого бархатного тумана.
Первым делом Тень отправилась на рынок. Все продавцы затаив дыхание смотрели, как она скользит мимо, и впервые в жизни молили драконьего бога, чтобы их лавки показались неприметными и скучными. Иногда Тень все же останавливалась и обращалась к одному из торговцев, получая в ответ тишину изумленного взгляда. Тогда голубые уголки на лице тени прищуривались, и она молча продолжала свой обход, и покупатели в почтительном страхе расступались перед ней. От страха никто так и не вспомнил, какие вопросы задавала Тень.
Осмотрев рынок, Тень отправилась в город. Несколько дней она исследовала его улицы, и вскоре жители привыкли к ней, и среди дракончиков поселилось уныние. Они боялись выйти из дома, зная, что за порогом рискуют столкнуться с Нею. Торговля приостановилась, улицы опустели. Дракончики, которым все же приходилось на время покидать свои жилища, передвигались быстрым шагом и старались не попадаться у Тени на пути, а случись им ненароком встретиться с непрошенной гостьей, бросались наутек и бежали что было мочи до самой двери родного домика.
За все время своего безраздельного владычества Тень нанесла лишь два визита.
На пятый день после ее пришествия градоначальник Патриций услышал, как зазвенел колокольчик на его крыльце и поспешил собственнолично открыть дверь, думая, что какой-нибудь умный дракончик готов сообщить ему о способе изгнания коварной захватчицы.
Однако на пороге стояла Тень. Некоторое время она молчала, и нижняя губа градоправителя начала нервно подергиваться. Когда Патриций подумал, что не сможет более выносить такую пытку, и готов был уже расплакаться, Тень молвила:
– Готов ли ты, о тот, кому королевским указом вверено оберегать и охранять эти места, поступиться всем, что имеешь, дабы сохранить свет и тепло в жизнях своих подданных? Готов ли ты пожертвовать свое имение, свою колесницу, библиотеку и грядки обильные, если выбор такой пред тобою встанет? Отвечай!
Патриций безмолвствовал.
– Готов ли ты, в таком случае, – продолжала тень, – принести в жертву одну единственную вещицу, которая, тем не менее, наиболее тебе дорога, о Патриций?
Дар речи вернулся к градоначальнику.
– О-о-откуда вам известно мое имя? – заикаясь, промямлил он.
– Отдашь ли ты мне свой именной серебряный портсигар? – воскликнула Тень.
– Что? – вскричал бедный Патриций. Откуда, откуда она узнала, что самой драгоценной вещицей градоначальника был портсигар, подаренный ему во времена стародавние близким товарищем, ныне состоящим на королевской службе?
Испуг взял верх над Патрицием – его телом овладела дрожь, а мысли утонули в панике, и он захлопнул дверь.
Второй визит Тени оказался не менее загадочным, чем само ее появление – она отправилась в деревянный домик на окраине. Зигфрид несказанно удивился, услышав стук в дверь, ведь даже в мирное время к нему мало кто захаживал. Подозревая, что гостя привела беда, он с тяжелым сердцем отложил перо и спрыгнул со своего любимого высокого стула. На столе осталось незавершенное стихотворение, а на листочке в правом нижнем углу образовалась весьма неаккуратная и симпатичная клякса.
Увидев Тень, Зигфрид даже немного обрадовался, потому что его первоначальные подозрения оказались развеяны весьма счастливым образом. Не дожидаясь приглашения, Тень проплыла мимо Зигфрида прямо в центр единственной комнаты его домика и остановилась там, на зеленом кружке посередине ковра, устремив на дракончика свой немигающий голубой взгляд.
– Чем я обязан вашему визиту, госпожа Тень? – спросил Зигфрид и, боясь показаться негостеприимным, добавил:
– Не хотели бы вы, хм, чаю?..
Зигфриду очень не хотелось устраивать чаепитие с Тенью, и он во глубине души надеялся услышать отказ. К счастью, Тень проигнорировала его любезное предложение и молвила:
– Скажи мне, дракончик Зигфрид, любишь ли ты свой дом?
Зигфрид опешил. Никто никогда не задавал ему таких вопросов, а сам он к стыду своему никогда над ними не задумывался.
– Конечно, – нерешительно сказал Зигфрид. – Конечно, я очень люблю свою хижину…
– А город? – спросила Тень, – город ты свой любишь?
Тут Зигфрид и вовсе призадумался.
– Безусловно, – пробормотал дракончик, – вне всяких сомнений…
– Скажи мне, – продолжила Тень, – а в чем же ты находишь радость, изо дня в день,
