через стол и рванул к двери, которая резко захлопнулась прямо ему по носу. Администратор грохнулся на пол, но тут же снова бросился в погоню. Через несколько минут вернулся:
— Ушла, чертовка.
— Ты зачем за лисой погнался?
— Старые счёты.
— Нужно дружить и уметь прощать, — оторвалась от установки палатки Мышка-норушка.
Лягушка-квакушка воспользовалась перерывом, заползла под полог и уснула. Белка объявила Льву кофе брейк и бодро вклинилась в разговор:
— У меня как раз есть курс по управлению эмоциями.
Волк так яростно сверкнул клыками, что Белка замолкла.
— Она меня без хвоста оставила, а я — дружить?
Тут только все заметили, что хвост у Волка не пропорционален телу.
— Я думал тебя в детстве как алабая продать хотели, — предположил Емеля.
— Инновации в сфере рыбалки, понимаешь! — прорвало Волка. — Хвост в проруби замёрз, а бабы с коромыслами.
— Не бабы, а женщины, — поправила Несмеяна, — слабый пол. Ничем не хуже мужчин. Нужно быть толерантным.
— А как это — слабый и ничем не хуже? — не понял Емеля.
— Этот слабый пол меня чуть до смерти не убил! Пришлось выбирать — хвост или жизнь. Когда уже на волков толерантность распространится?
— Когда вас в Красную книгу занесут.
Емеля подошёл к окну и открыл створку. В проём влетела муха в коротеньком платьице и с радужными крылышками. Она оглядела окружающих и остановила взгляд на Царевиче.
— Вы кто? — спросил Волк.
Реакции — ноль.
— Кто Вы такая?
— Это он Вас спрашивает, — решил помочь другу Емеля.
— Кто? — муха удивлённо посмотрела на Волка.
— Я спрашиваю! — подтвердил тот. — Вы дружить хотите?
— С тобой?! Какая чушь!
— Как Вас зовут?
— Мы недостаточно знакомы, чтобы я называла своё имя.
— Как же мы познакомимся, если я не буду знать ваше имя?
— Я с тобой хочу дружить, — муха коснулась пальчиком носа Царевича.
Несмеяна схватила Бобика и прицельно метнула в гостью. Муха выпорхнула в окно. За ней вылетел бедный пёсик.
Дверь затрещала под тяжёлыми ударами, хотя заперта не была. Послышался громкий бас:
— Сова, открывай! Медведь пришёл!
— Кто сова? — возмущённо поинтересовалась Несмеяна. — Я лично — категорически нет!
— Я тоже, — откликнулся Емеля и посмотрел на Волка. Тот отвернулся.
— Кто там? — спросил Емеля ни к кому определённо не обращаясь, из вежливости.
Из-за двери послышался недовольный рёв.
— Что это с ним? — Емеля кивнул на улицу.
— Мёд, — коротко пояснила Мышка-норушка, — Медведь это. Неадекватный. Всюду нас преследует, в общину просится, а мы таких не любим.
— Каких — таких?
— Таких. Неадекватных.
Дверь скрипнула. Все невольно отшатнулись. В проём прокрался Бобик и спрятался за шкафом. Послышался скрежет когтями по жести, потом треск. Мимо окна пролетело что-то крупное, лохматое и коричневое с куском водосточной трубы в лапах. Глухой удар о землю. Недовольное ворчание. С улицы послышался мотив плясового наигрыша. Емеля возмутился:
— Пойду разберусь!
Волк двинулся за другом. Решительному порыву не было суждено завершиться сражением: в терем ворвался источник музыки. К зайцу с балалайкой Волк был подготовлен, но сородич с гармонью — перебор. Помещение наполнилось весёлой музыкой. Лягушка-квакушка вылезла из-под палатки уже с трещоткой, Мышка-норушка задудела в жалейку. Несмеяна, не по имени лёгкая на подъём, вскочила с дивана и застучала каблучками по кругу. Емеля бросился вприсядку. Лев Зигмундович бросил учёбу, заправил большие пальцы в проёмы жилетки, расставил локти и ритмично притоптывал. По лестнице скатилась Коза-дереза и затопала копытцами. Белка снимала всё на камеру.
Волк устало сел за стол. Сквозь музыку и взвизгивания Несмеяны снова послышался скрежет. Загрохотали тяжёлые шаги по металлопрофилю.
— От трубы тяпло! — гулко донеслось из камина.
Треск. Ещё один глухой удар. С потолка посыпались щепки и куски штукатурки.
— Дурдом построили, — Волк устало уронил голову на стол и накрыл лапами.
